Алексей исаев. Опытные образцы танков второй мировой войны Без особых эмоций

26-я танковая дивизия Состав (1943 год): 26-й танковый полк, 9-й моторизованный полк, 67-й моторизованный полк, 93-й танковый артиллерийский полк, 26-й танковый мотоциклетный батальон, 93-й дивизион истребителей танков, 93-й танковый саперный батальон, 93-й танковый батальон связи, 304-й

Текущая страница: 22 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 40 страниц]

В местечке Бутрыманцы (Бутримонис), находившемся в 16 км северо-восточнее Алитуса, уже вечером 22 июня литовцы начали взламывать и грабить еврейские магазины и лавки. Немецкие войска прошли через Бутримонис 23 июня, примерно в 16 часов по местному времени. В 20 часов появились военные мотоциклисты с белыми повязками на рукавах (т.н. «белоповязочники» – перешедшие на сторону противника военнослужащие 29-го корпуса). Заходя в дома к литовцам и полякам, они предупреждали хозяев: евреев к себе не пускать и не прятать. Их начали убивать сразу же, поодиночке. В конце августа – начале сентября расстрелы стали массовыми, причем своими силами, без участия немцев. Убивали те, кто раньше играл вместе с евреями в футбол. Из двух тысяч уцелело десять человек… Начальник местной полиции Л.Касперунас, один из главных организаторов преступления, в 1944 г. ушел с немцами, после войны открыто проживал в Канаде по адресу: Leonardas Kasperunas, 529 Montague str., Sudbury, Ontario (Интернет-газета «Тиква» – http://tikva.odessa.ua/newspaper).

Когда немцам было «нужно» расстрелять заложников за партизанские операции, расстреливали, как правило, поляков. В мае 1942 г. в м. Ново-Годутишки Свенцянского района литовской полицией за убийство германского офицера были расстреляны тридцать три поляка. В числе расстрелянных были местный священник и отец шестерых детей, учитель местной школы, Клеофас Лавринович. Самому младшему, Казику, будущему профессору математики Калининградского госуниверситета, едва исполнился год (с сайта КГУ – http://cyber. albertina.ru). Поэтому после войны власть пошла по наиболее простому пути: все события 22–24 июня в Южной Литве в «треугольнике» Алитус – Варена – Вильнюс, включая и действия 5-й танковой дивизии, огласке не предавались и фактически были засекречены по причине, которую я бы назвал «литовский след». Над правдой в угоду конъюнктурным соображениям возобладал принцип: не будем ворошить прошлое ради «дружбы народов».

20 и 21 июня в районах сосредоточения частей 5-й дивизии отрывались щели и окопы, строились блиндажи, вся техника тщательно маскировалась. 21 июня началась подготовка к эвакуации семей комначсостава: на них выписывались литеры для проезда и оформлялись аттестаты. Однако ЧВС 11-й армии бригадный комиссар И.В.Зуев не разрешил эвакуацию семей до получения указания из Москвы.

Фактически 5-я танковая дивизия была выведена из подчинения командира 3-го мехкорпуса еще до начала войны, 21 июня 1941 г. – устным распоряжением командующего округом. На бумаге это положение зафиксировалось в его приказе в 9 часов 30 минут 22 июня: 5-я ТД передавалась в непосредственное подчинение командующего 11-й армией. Дивизия после выхода из мест сосредоточения должна была развернуться на фронте свыше 30 км вдоль восточного берега реки Неман от Алитуса до Друскининкая, имея задачу уничтожать контратаками прорвавшегося противника. Таким образом, на нее возлагалось обеспечение стыка Прибалтийского округа с Западным ОВО, ибо 128-я дивизия была разгромлена, а других боеспособных частей в этом районе не было. Но отдать приказ из штаба армии – далеко не самое главное. Гораздо важнее, чтобы штарм сумел довести приказ до штаба дивизии. А этого как раз командованию 11-й армии не удалось. Ни телефонной, ни радиосвязи с Алитусом не было, направленные туда автомашины с офицером разведотдела и группой связистов во главе с лейтенантом Гаспарьяном пропали без вести. В 18 часов майор В.П.Агафонов с оператором капитаном Федоровым выехал в разведку в направлении Алитуса, имея задачу: выяснить, в чьих руках находится Алитус, найти штаб 5-й танковой дивизии и установить с ним связь. Проехав на бронемашинах несколько десятков километров, офицеры увидели едущий навстречу автобус – в нем возвращались из отпуска к месту службы человек двадцать командиров. От них узнали, что Алитус занят немцами, а уличные бои с танками противника начались еще в полдень. Следовательно, все действия частей 5-й ТД совершались по приказаниям ее командира, а не корпусного или армейского командования.

Брошенные Т-28 5-й танковой дивизии

В 04:20 на Алитус был совершен первый воздушный налет. Особенно сильной бомбардировке подверглись техпарки с остававшейся там неисправной техникой, казармы южного военного городка и аэродром 236-го истребительного полка. Полк начал формироваться в 1941 г. и успел получить только 31 самолет, командиром был назначен участник войны в Испании майор П.А.Антонец. В журнале боевых действий 9-й ЖДД НКВД имеется запись: «11.37… Алитус – военный городок и вокзал бомбардировало 25 самолетов». В «Истории Прибалтийского военного округа 1940–1967», являющейся закрытым ведомственным изданием, написано, что старший лейтенант 236-го ИАП Б.М.Бугарчев, вылетев по тревоге на своей «чайке», сбил над Алитусом два неприятельских самолета. Есть также информация, что подняться в воздух успели три летчика-истребителя: зам. командира полка по политчасти батальонный комиссар И.Г.Талдыкин, Б.М.Бугарчев и С.Кошкин. В коротком ожесточенном бою машина старшего лейтенанта Кошкина была подбита, летчика с тяжелыми ожогами эвакуировали в Белоруссию. Замполит Талдыкин также получил тяжелое ранение (было задето легкое), Б.М.Бугарчева зажали и сделали из его И-153 решето, но летчик сумел посадить израненный самолет.

В результате воздушного налета 5-я дивизия урона почти не понесла, за исключением матчасти понтонно-мостового батальона, по неизвестной причине не выведенной из парка. Г.В.Ушаков указывал, что «22 июня был потерян почти весь парк спецмашин 5 пмб» вследствие безынициативности командира батальона капитана А.А.Пономаренко, все ожидавшего какого-то дополнительного приказа. 5-я ТД для обороны предмостных позиций у Алитуса успела выдвинуться на западный берег Немана лишь незначительной частью сил, которые с ходу завязали бой с авангардом 20-й танковой дивизии противника. Подразделения 10-го танкового полка Т.Я.Богданова в трех километрах западнее Алитуса первыми встретили и уничтожили передовой отряд вражеских мотоциклистов. Зенитный дивизион (командир – капитан М.И.Шилов) вел огонь по самолетам.

Штаб дивизии находился в восточной части Алитуса. Когда примерно в 10 часов утра в западной части города возникли пожары и началась беспорядочная стрельба, начальник штаба майор В.Г.Беликов направил туда связного на мотоцикле для выяснения обстановки. Из толпы беженцев, спешно перебиравшихся на восточный берег Немана, по связному был открыт огонь из автоматического оружия. Примерно в 11:30 в штаб дивизии привели мокрую женщину (переплывала Неман), которая рассказала, что видела за городом немецкие танки. Прокурор дивизии посчитал ее диверсанткой и застрелил. Через полчаса у моста бойцами был задержан мужчина-литовец, который на ломаном русском заявил, что немецкие танки уже вошли в город. Его застрелил уполномоченный особого отдела (М.В.Ежов. Танковый бой первого дня войны, сайт «РККА»). Но вскоре зенитчики прекратили огонь по воздушному противнику и переключились на танки, подходившие к Алитусу по двум шоссе (от Симнас и от Сейрияй, в обход занявших круговую оборону остатков 128-й СД), все активнее стали стрелять противотанковые орудия, а через некоторое время канонада стала непрерывной. Подвижная группа 7-й ТД противника под командованием полковника Ротенбурга в 13:40 достигла Алитуса, имея целью захват и удержание мостов через Неман.

К мостам, по которым отходили военнослужащие из 128-й стрелковой дивизии и других частей, командир дивизии успел направить кроме 5-го зенитного дивизиона только один мотострелковый батальон, усиленный артиллерией 5-го мотострелкового полка. Открыв огонь с дистанции 200–300 м, в течение первых минут этого неравного боя зенитчики подбили 14 танков, особенно отличилась 1-я батарея (комбат – лейтенант Ушаков, политрук батареи – Козлов).

Артиллеристы 5-го МСП имели мало бронебойных выстрелов, поэтому результаты их огня могли бы быть значительно выше. Тем не менее, и они вывели из строя 16 вражеских машин. При обороне северного моста батарея лейтенанта Шишикина подбила шесть танков. После полученного отпора германцы замедлили продвижение; тогда на позиции, занятые советскими танкистами на западном берегу Немана, обрушились бомбовые удары и артогонь. За 30–40 минут немцы подавили поставленную на прямую наводку артиллерию и сожгли находившиеся на левом берегу советские танки, после чего вражеская бронетехника прорвалась через южный мост на правый берег Немана. Вскоре был захвачен и северный мост. Их подрыв, назначенный советским командованием на 14 часов, произвести не успели. На правобережье образовалось два плацдарма. В журнале 9-й ЖД дивизии по обстановке к 18 часам 22 июня было записано: «Фронт противника проходит Волковишки – Алитус – Кальвария, все пункты заняты. Мосты в р. Алитус не взорваны. В районе Алитус через мосты прошли танковые части противника». Прорвавшиеся части были сразу же контратакованы подразделениями 5-й дивизии, которые смяли их и ворвались в Алитус. 9-й полк имел задачу задержать противника у северного моста, 10-й – у южного. У мостов, на улицах города, в его скверах и парках разыгрались ожесточенные танковые поединки. Продвижение противника на восток было остановлено ожесточенными атаками советских танковых подразделений, пытавшихся прорваться к мостам и уничтожить ударный отряд 7-й танковой дивизии.

Показательно признание, содержащееся в дневнике обер-ефрейтора 21-го танкового полка 20-й танковой дивизии Дитриха. В записи от 22 июня 1941 г. говорится о бое с советскими танкистами в Алитусе следующее: «Здесь мы впервые встретились с русскими танками. Они храбры, эти русские танкисты. Из горящей машины они стреляют до последней возможности». 2-й батальон 9-го танкового полка на машинах БТ-7 подошел к мосту, когда он был уже под контролем неприятеля, к тому же немцы заняли господствующие высоты. Однако его активной обороной продвижение вражеских танков было временно блокировано. Действия 2-го батальона поддерживал огнем с места 1-й батальон полка, имевший 24 трехбашенных танка Т-28. Участник этого боя вспоминал: «Мы подошли к своему танку, постучали, открылся люк. Мы говорим, что немецкие танки на дороге – рядом с нами, а танкист отвечает, что у него нет бронебойных снарядов. Мы подошли к другому танку, там оказался комвзвода, который быстро скомандовал «За мной!», и сразу вывернулись из кустов два или три танка, которые пошли прямо на немецкие танки – стреляя на ходу в бок немецких, а потом прямо вплотную подошли, – таранили их и скинули их в кювет (уничтожили полдесятка немецких танков и ни одного не потеряли). А сами кинулись через мост на западный берег. Но только перешли мост, встретили группу немецких танков, из которых один сразу загорелся, а потом и наш загорелся. Дальше я видел только огонь, дым, слышал грохот взрывов и лязг металла». Личный состав 2-го батальона, которым командовал старший лейтенант И.Г.Вержбицкий, а заместителем был депутат Верховного Совета СССР политрук Гончаров, проявил в бою героизм и решительность. Младший командир Макогон огнем своего танка вывел из строя шесть боевых машин врага. Лейтенант Левитин раздавил своим танком два ПТО противника, а когда танк был подбит, а сам он тяжело ранен, выбрался из горящей машины и вышел к своим. Лейтенант Кабаченко из 1-го батальона пулеметным огнем своего Т-28 прикрыл от немецкой пехоты правый фланг 2-го батальона.

Бои в городе и у его южной окраины продолжались весь день и не прекратились даже с подходом немецкой мотопехоты и артиллерии. Северный мост удерживали 25-й танковый полк без 2-го батальона, 7-й мотоциклетный батальон, 1-й дивизион 78-го артполка, 1-я рота 58-го бронесаперного батальона. Южный мост удерживали 2-й танковый батальон 25-го танкового полка, 37-й разведывательный батальон, 6-я рота 6-го мотопехотного полка, 2-я и 3-я роты 58-го бронесаперного батальона.

У южного моста было вкопано несколько танков Т-34, которые не сумели сдержать вражеские танки – большое количество машин прорвалось на правобережье Немана. Батальону 10-го ТП под командованием зам. командира полка по строевой части капитана Е.А.Новикова удалось опрокинуть врага, но через мост успели переправиться и развернуться на позициях подразделения противотанковой и полевой артиллерии. Три советских танковых атаки были отражены с большими потерями, но и у самих немцев было подбито до 30 танков. Предполагаю, что у южного моста принимал участие в атаках также и 3-й батальон 9-го полка. Их поддерживала огнем батарея 5-го ГАП под командованием лейтенанта Фомина. Заняв позицию в районе с. Конюхи (ныне Канюкай), гаубичники били беглым огнем по южному мосту и вражеским огневым позициям на восточном берегу. Другие батареи полка также принимали участие в бою, а к полуночи 5-й ГАП имеющимся составом отошел на рубеж Даугай – Олькенишки.

Раньше я считал, что 5-й ГАП принимал участие в боях за Алитус лишь частично, так как его 1-й дивизион якобы действовал на другом направлении. Как писал мне из Риги бывший помкомвзвода Управления учебной батареи дивизиона П.А.Винниченко, 20–21 июня командование полка проводило рекогносцировку на местности. На руки были выданы листы топокарт района госграницы, прилегающего к Сувалковскому выступу. После возвращения в Варенский лагерь и объявления боевой тревоги полку была поставлена задача, содержание которой неизвестно. Винниченко писал, что 1-й дивизион (командир – капитан С.Г.Голик) с парой танков и небольшим отрядом пограничников (я думаю, это были бойцы 84-го ЖДП НКВД) сдерживал противника у моста, а потом также отошел на Вильнюс. Сам Винниченко застал только конец этого боя, ибо командир дивизиона направил его на грузовике в Алитус за семьями комсостава. Сержант до зимних квартир полка добрался, но никого не вывез: семьи командиров погибли при воздушном налете на северный военный городок (там же жили и семьи авиаторов). Вернулся и доложил комдиву о несчастье. Я предполагал, что речь могла идти о переправе в Друскининкае, но не нашел никаких упоминаний о ней; вообще не было ясности, имелся ли в этом местечке по состоянию на 1941 г. мост через Неман. Как позже выяснилось, мост был, но недолго. Его построили в 1915 г. саперы германской армии, он простоял 12 лет и в 1927 г. был снесен весенним ледоходом; следующий мост был построен только на рубеже 70-х годов. А после того как мне стало доступно политдонесение бригадного комиссара Ушакова, я все более стал утверждаться в мысли, что 1-й дивизион находился не где-нибудь, а именно у южного алитусского моста. Все сходится – задача, поставленная командиру 5-го ГАП, вероятно, заключалась в как можно более быстром присоединении к основным силам дивизии; мосты охранялись подразделениями внутренних войск НКВД, которые, правда, не носили фуражки с зеленым верхом, как пограничники, но принадлежали к одному ведомству (можно и перепутать). А та пара танков, которую видел сержант? Тут, видимо, речь идет о двух машинах, которые… Впрочем, не буду забегать вперед.

Над боевыми порядками 5-й ТД весь нестерпимо длинный день 22 июня висела вражеская авиация. Безнаказанными убийцами бомбардировщики с желтыми крестами на крыльях один за другим выводили из строя советские танки. Думаю, что на долю Люфтваффе пришлось не менее 30–40% потерянной дивизией техники. На местах боестолкновений осталось – по советским данным – до 90 боевых машин, из них 73 машины потерял 9-й танковый полк: 27 Т-34, 16 Т-28 и 30 БТ-7. Собственные потери немцев оказались для них неожиданно большими.

«В Алитусе авиадесант противника, его танки». Захват города и двух переправ на Немане дался врагу отнюдь не «малой» кровью. Относительно потерь Гот в своих мемуарах был предельно лаконичен, но, как оказалось, правды все равно не скроешь. Пришли новые времена, а вместе с ними – новые авторы и новые цифры. По воспоминаниям командира танковой роты немецкого 25-го ТП Х.Орлова (русского эмигранта из знаменитой династии графов Орловых), когда 20 немецких танков перешли через мост в Алитусе, один немецкий танк был уничтожен выстрелом Т-34, которому удалось скрыться, несмотря на огонь 37-мм орудий остальных немецких танков. Южнее Алитуса за Неманом советская артиллерия вывела из строя еще шесть немецких танков. Затем последовала контратака советских танков, пятнадцать из которых были подбиты. В ходе последующих контратак большого числа советских танков при поддержке пехоты и артиллерии всего было подбито и сожжено более 70 советских танков (по воспоминаниям самого Орлова, явно приписавшего к танкам, подбитым артогнем, и танки, уничтоженные Люфтваффе). По его же словам, танковое сражение в районе Алитуса было самым ожесточенным из всех, в которых до тех пор участвовала 7-я ТД вермахта во Второй мировой войне. По данным сайта «Фельдграу» (http://feldgrau.net), за день 22 июня 25-й танковый полк возвратно и безвозвратно лишился половины машин, то есть 125–130 единиц, много танков было подожжено. Контратаки подразделений советской танковой дивизии вызвали множество критических ситуаций, особенно большие потери противник понес при обороне южного моста. Наибольший урон был причинен 2-му батальону 25-го ТП и 1-му дивизиону 78-го артполка.

С наступлением темноты остатки защитников западной части Алитуса прорвались через захваченный мост на восточный берег Немана. Примерно в 23 часа прекратился бой у моста за южной окраиной. На поле боя немцы насчитали 82 подбитых или сгоревших советских танка. Для охраны мостов германским командованием были оставлены 25-й танковый полк 7-й танковой дивизии и подразделения 20-й ТД. В летописи 21-го танкового полка записано: «Ночью полк вместе со стрелками 20-го мотоциклетного батальона, заняв высоты, охранял предмостное укрепление вокруг Алитуса. Ночью одиночный русский танк перемещался по городу, в других местах было спокойно».

Отличную выучку показал в бою за Алитус 5-й мотострелковый полк. По состоянию на 6 июня 1941 г. в нем имелось 2770 человек личного состава и восемь бронемашин. Его подразделения очистили от десантников захваченный алитусский аэродром, который находился недалеко от северного военного городка. Как записано в журнале боевых действий 13-й армии Западного фронта со слов комдива Ф.Ф.Федорова, 300–400 головорезов не приземлились на летное поле на парашютах, а были десантированы «путем посадки самолетов». Немцы вывели из строя уцелевшую после бомбежек матчасть базировавшегося на аэродроме авиаполка, ибо наземная служба аэродрома была немногочисленна и плохо вооружена, но в бою с 5-м МСП были рассеяны или уничтожены. Впрочем, литовские историки с сомнением относятся к данному факту, не без резона предполагая, что аэродром могли захватить повстанцы в форме литовской армии. Затем командир полка майор В.И.Шадунц расположил два своих батальона (один батальон сражался у моста) по периметру летного поля, и через некоторое время немецкая мотопехота численностью до батальона – точнее не установлено – попала в засаду. От кинжального огня с трех сторон немцы понесли большие потери и пришли в замешательство, а рота автоматчиков ударом во фланг отсекла их от машин. Нацистов гнали до самого Немана, прижали к нему и полностью перебили. Бросившихся в реку солдат также настигли пули. Впоследствии участник боя за аэродром рассказывал о множестве убитых, плывших по течению. Разъяренные германцы несколько раз пытались уничтожить «злой» полк, но все их атаки были отражены. Даже когда на позиции мотострелков ворвались шесть поддерживающих пехоту танков, успеха это не принесло. Огонь 1-го батальона отсек и отбросил за дорогу пехоту, а танки были забросаны связками гранат. Достойно показала себя 1-я рота (командир – лейтенант Гринев, политрук роты – Макаров); на поле боя противник оставил два противотанковых орудия, четыре станковых пулемета и много трупов. В летописи 21-го танкового полка никаких подтверждений тому, разумеется, не найдено, лишь скромно утверждается, что «несколько советских самолетов было уничтожено на старте аэродрома, кроме того, велась стрельба в окрестностях русской авиационной базы и на опушке близлежащего леса». Однако этот частный успех не имел значения для всей дивизии, которая отошла от города, а полк, связанный боем, находился на аэродроме Алитуса до 7 часов утра 23 июня. После того как под давлением танков его подразделения оставили свои позиции, им удалось оторваться от преследования, отступив на юго-восток в направлении Даугай и скрывшись в лесах. Но, судя по всему, соединиться с основными силами дивизии мотострелкам основных сил 5-го МСП не удалось. Отсутствие связи, незнание обстановки в районе Вильнюса сыграли, вероятно, свою роль. Однако удалось установить, что полк не был полностью уничтожен. Он потерял значительную часть личного состава и вооружения, но сохранил костяк. Во главе со своим решительным и смелым командиром он пробился в Белоруссию. Маршрут его отступления на восток (уже по немецким тылам) пролег севернее Минска в примерном направлении на Борисов и Лепель. В конце июля отряд 5-го МСП, значительно возросший за счет примкнувших к нему остаточных групп, перешел линию фронта. Арвидас Жардинскас, автор литовского сайта «Rytu frontas 1941–1945» (http://www.rytufrontas.net), прислал мне скан совершенно уникального документа. На листочке бумаги от руки написано буквально следующее: «Расписка Дана в/частью Красной Армии 5434 в том, что у граждан дер. Жегарино взято за бесплатно следующие продукты…». Далее следует список селян из 18 фамилий, против которых проставлены наименования взятых у них продуктов питания: картошка, овца, снова картошка, снова овца… мясо, молоко, 9 буханок хлеба. Ну, и так далее. Подпись: командир части майор Шадунц.

Есть также свидетельство, позволяющее предполагать, что один из батальонов полка выходил из окружения самостоятельно (возможно, майор разделил полк на два отряда). Штурман А.И.Крылов и стрелок-радист М.Портной из экипажа сбитого 26 июля дальнего бомбардировщика лесами Смоленщины шли на восток. Крылов впоследствии вспоминал: «В этот день нам с Мишей посчастливилось. Под вечер мы встретили в лесу более сотни наших бойцов из мотомехполка. Выходя из окружения, они продвигались от Каунаса на восток со своим командиром. Красноармейцы пробирались по проселочным дорогам, по лесным просекам и тропам. Громоздкую технику, орудия воины закопали в лесных тайниках. Оставили только винтовки, пулеметы. Командир полка, кажется, Майоров, расспросив, кто мы и куда идем, согласился взять нас с собой» (Крылов А.И. По приказу Ставки. М.: ВИ, 1977. С. 67). Вместе с мотострелками авиаторы перешли линию фронта в районе г. Белый и после трехдневной проверки в местной комендатуре возвратились в свой полк. Упомянутым же Майоровым был, с вероятностью 90–95%, майор Иван Тимофеевич Майоров, командир 1-го батальона 5-го мотострелкового полка. Впоследствии он командовал отдельным разведбатальоном 30-й армии, пропал без вести в октябре – декабре 1941 г.

У меня сложилось впечатление, что никто и никогда не оценивал эффективность действий дивизии Ф.Ф.Федорова, словно и оценивать было нечего. Сослагательное наклонение не слишком поощряется в рельной истории, но уже де-факто существует «альтернативная история». Представим себе, что никакой советской танковой дивизии в Алитусе нет. 39-й моторизованный корпус без боя берет мосты через Неман и продолжает движение в восточном направлении. Вечером он вступает в Вильно, на следующий день проходит Сморгонь, Ошмяны, Молодечно, Вилейку. Утром 24 июня 39-й МК выходит к не занятому войсками Минскому УРу, то есть значительно раньше, чем это определено планом «Барбаросса». Задержав его на Немане на десять часов светлого времени суток (это только 22 июня), 5-я танковая дивизия внесла бесценный вклад в то, чтобы «блицкриг» начал давать сбои уже в первый день войны. Кто знает, каковы были бы последствия и масштабы катастрофы, выйди 39-й МК к Смоленску 1 июля?

В книге А.Драбкина «Я дрался на истребителе. Принявшие первый удар. 1941–1942» проливается некоторый свет на 236-й авиаполк. А.Е.Шварев был переведен в него из Каунаса, из 31-го ИАП 8-й смешанной авиадивизии, на должность командира звена. 20 июня, в пятницу, он вместе с авиатехником вернулся в Каунас, чтобы получить и перегнать в Алитус учебный самолет У-2. В субботу выяснилось, что командира 8-й САД полковника В.А.Гущина, который мог дать разрешение на вылет, на месте нет, будет он только в воскресенье. Авиаторы заночевали у друзей в бывшем своем 31-м полку, а утром 22-го их разбудила стрельба зенитной артиллерии.

Шварев вспоминал: «До этого проходил слух, что будут учения. Мы так и решили сразу, что начались учения. Но с нашего дома был виден каунасский аэродром. Рядом с аэродромом располагался мясной комбинат. И я вдруг увидел зарево и говорю: «Братцы, это не учения, смотрите, ангар горит». Сбежавшиеся на аэродром летчики и техники выкатили из горящего ангара истребители Миг-1 и самовольно (командования не было) парами вылетели на патрулирование. Во время второго вылета лейтенант А.Е.Шварев сбил бомбардировщик Хе-111, лично видел падение самолета в Неман, но победа не была подтверждена из других источников, и ее ему не засчитали. Техник в это время усиленно чинил получивший повреждение «кукурузник», и после окончания ремонта летчик намеревался вылететь наконец-то в Алитус. «Я все спрашивал техника: «Как там самолет, готов?» – «Нет». – «Готов?» – «Нет». Наконец говорит, что готов. Я сажусь в самолет. Он крутит винт, но тут подъезжает «эмка», из нее выходит командир нашего 236-го полка Антонец. Реглан весь в крови. «Ты куда?» – спрашивает, немного гнусавя. Я растерялся: «Как куда?» А он на меня: «Куда тебя черт несет, там уже немцы!» Если бы чуть раньше я взлетел, то попал бы прямо в лапы к немцам. Оказалось, что, когда он ехал в Каунас, их обстреляли, шофёра убили, но сам он сумел вырваться. Из полка под Каунас прилетело только 6 самолетов, остальные 25 были повреждены, и их пришлось сжечь». Видимо, произошло это уже после того, как мотострелковый полк 5-й танковой дивизии выбил немцев с алитусского аэродрома и закрепился на нем.

Неудачный для советских войск результат боев на Немане был предопределен относительно быстрым захватом немцами мостов в районе Алитуса. Они были своевременно подготовлены к взрыву саперами 4-го ПМП РГК (понтонно-мостового полка), но вечером 21 июня и в ночь на 22-е ими же разминированы по распоряжению представителя штаба ПрибОВО. Поэтому, когда командир 5-й ТД приказал взорвать мосты, сделать это не удалось. Бригадный комиссар Ушаков писал о младшем лейтенанте из 4-го ПМП, который доложил им, что взрыв должен быть произведен только после прохода всех частей 128-й и 33-й дивизий. Здесь в воспоминаниях старых солдат возникают некоторые несоответствия. Утверждают, что приказ отдавал полковник П.А.Ротмистров, но выполнить его не удалось. Более того, среди толп отступавших через мосты военнослужащих, а возможно, и саперов, возникли (явно не без помощи вражеских агентов) слухи, что полковник этот – немецкий шпион, так как у него, дескать, «старорежимная» фамилия. Поэтому они, под угрозой применения оружия, просто не давали устанавливать заряды. Но П.А.Ротмистров не мог командовать дивизией в Алитусе, ибо он давно уже сдал ее Ф.Ф.Федорову и вступил в должность начальника штаба 3-го мехкорпуса. Так что здесь налицо появление некоторой путаницы, выглядящей, правда, вполне вероятной в той ситуации. Еще один приказ о взрыве мостов через Неман командир 4-го ПМП майор Н.П.Беликов получил от начальника инженерных войск 11-й армии Фирсова уже в 14 часов дня. Но к этому моменту за обладание ими уже шла отчаянная схватка. Мосты остались невредимыми, а подрывники были даже захвачены немцами в плен .

В ночь с 22 на 23 июня (примерно в 02:00–02:30) в тылу дивизии был выброшен тактический парашютный десант численностью до 660 человек. Десантникам удалось захватить аэродром в Оранах, при этом им без боя досталось четыре ПТО и семь единиц бронетехники, принадлежавших 184-й дивизии 29-го корпуса (в составе ее разведбатальона значатся четыре бронемашины M1927/28 и три Т-26/31). Нет сомнений, что бывшие военнослужащие литовской армии, насильно призванные в РККА, не пытались оказать сопротивление немцам, когда те захватывали аэродром в Оранах. Скорее всего, они даже помогали им. 7-й зенитный дивизион 184-й ТСД вообще не имел средств тяги, и вся матчасть досталась немцам. Захватить или вывести из строя самолеты им не удалось, остатки обоих базировавшихся там полков 57-й авиадивизии (строевого 42-го и формирующегося 237-го ИАП) перелетели в Двинск, ныне Даугавпилс. Двинский аэродром Грива находился на реконструкции, как вспоминал бывший работник ГУАС НКВД СССР А.М.Киселев, но его все же можно было использовать. Когда немцы высадились на оранском аэродроме, зам. командира 125-го БАО старший политрук Н.П.Даев организовал уничтожение складов и неисправных самолетов . Задача по ликвидации немецкого десанта была возложена на 10-й танковый полк, который ускоренным маршем направился на юго-восток, оставив у Алитуса только два танка: заместителя командира полка Новикова и капитана Смирнова. Экипаж Смирнова два раза делал вылазки в район южного моста. К 7 часам утра 23 июня десант в Оранах был частично уничтожен, частично рассеян, но вследствие этого почти половина танков соединения оказалась в стороне от развернувшегося в то утро сражения. Не очень понятно, почему Г.В.Ушаков указал, что комполка-10 Богданов с группой танков отошел на Вильнюс, а Ф.Ф.Федоров (согласно ЖБД 13-й армии) – что в сторону Оран.

Справка. Летом 1941 г. на территории Литвы формировались четыре новых истребительных авиаполка с номерами более 230: 236-й (Алитус), 237-й (Ораны), 238-й (Паневежис), 240-й (Ионишкис). Они не значатся в боевом составе ВВС ПрибОВО, отраженном в более чем официальном сборнике «Советская авиация в Великой Отечественной войне в цифрах». Не исключено, что они имели только штабы, личный состав и некоторое количество учебных и боевых машин. Поэтому вроде бы можно их и не учитывать, тем более что большинство даже строевых полков понесло тяжелые потери на земле и также существенного влияния на ход боевых действий не оказало. Но объективности ради учесть их все же следует.

236-й ИАП, формировавшийся в Алитусе, в августе 1941 г. вновь появился, но уже в составе 43-й ИАД ВВС Западного фронта. Командовал им по-прежнему майор Антонец, одним из комэсков был капитан Голубичный. Вырвавшись из Литвы, летчики и техсостав прибыли в Бологое, где полк был заново сформирован. 25 августа 1943 г. 236-й был преобразован в 112-й гвардейский ИАП. 237-й полк был преобразован в 54-й гв. ИАП несколько раньше, Приказом НКО СССР от 03.02.1943 г. Б.М.Бугарчев закончил службу в звании подполковника, имея 15 одержанных побед; подполковник И.Г.Талдыкин погиб 15 марта 1945 г., командуя 1-м отдельным ИАП «Варшава» ВВС Войска Польского.

Алитус 1941

(22.06.1941 - 23.06.1941)

Танковое сражение за Алитус в самом начале Великой Отечественной войны стало первым крупным столкновением советских и немецких танков. В районе боевых действий одновременно находилось более 700 боевых машин(2 немецкие танковые дивизии и 1 советская). Соотношение сил в плане количества бронетехники было в пользу немцев, в 7-й и 20-й танковых дивизиях числилось суммарно почти 500 боевых машин, однако это превосходство в какой –то степени компенсировалось наличием в 5-й советской танковой дивизии, которая противостояла немцам на этом направлении, около полусотни новых танков «Т-34» .

Советские и немецкие танки в сражении под Алитусом

Сражение началось в первый же день войны 22 июня 1941 года, когда авангард немецкого 39-го моторизованного корпуса – 7-я танковая дивизия вышла к реке Неман, захватив нетронутыми оба моста через реку и заняв плацдармы на восточном берегу. Это было большим успехом, поскольку в случае более медленного продвижения немцев, 5-я советская танковая дивизия, занимавшая позиции на восточном берегу Немана, в районе Алитуса могла бы успеть превратить реку в устойчивую полосу обороны. Благодаря быстрому прорыву передовых частей, 39-й моторизованный корпус получил большое тактическое преимущество. Командир советской танковой дивизии полковник Федоров к этому времени смог выдвинуть к мостам лишь небольшую часть своих сил – в бой с немцами вступили полевые орудия из 5-го мотострелкового полка, один батальон танков и зенитно-артиллерийский дивизион.

Именно эти ограниченные силы и сдерживали наступление германских войск в полосе обороны на восточном берегу в первые часы боя. Постепенно стягивая силы дивизии к местам прорыва противника, Федоров решает серией контратак вернуть мосты и отбросить части 7-й немецкой танковой обратно на западный берег Немана. Однако все эти попытки оказываются безуспешными – немецкие войска прочно удерживают занятые позиции. На фронте сохраняется относительное равновесие – немецкая танковая дивизия, несмотря на взятие мостов, не может преодолеть советскую оборону на восточном берегу Немана, но в то же время советские танковые части не могут ликвидировать созданные плацдармы противника.

Ситуация кардинально меняется к вечеру того же дня. К месту сражения подходит ещё одна танковая дивизия немцев – 20-я. Она совместно с частями 7-й дивизии атакует оборонительные полосы советских войск в районе северного моста и прорывает их оборону, тем самым расширив плацдарм и поставив войска полковника Федорова, обороняющие Алитус, в крайне невыгодное положение – с севера части противника начинают обтекать фланги 5-й танковой дивизии и выходить им в тыл. Советский командир понял, что это скоротечное сражение уже проиграно. Теперь его целью было сохранение оставшихся сил дивизии. И 5-я танковая отступила в северо-восточном направлении.

По оценке немецкого штабы группы армий «Центр» советская сторона потеряла в сражении 70 танков. Советские данные несколько отличаются – командование Красной Армии оценило потери под Алитусом в 73 танка. Немецкие безвозвратные потери составили 11 танков, но столь малая цифра объясняется лишь тем, что поле боя осталось за германской армией, соответственно большое количество подбитых советскими танкистами машин удалось после боя отремонтировать. А советские ремонтные части были лишены возможности эвакуировать свои подбитые машины с поля боя для ремонта. Именно из-за этого разница в потерях танков советской и немецкой стороны столь велика.

Основной причиной поражения советских войск в сражении под Алитусом стало запаздывание в развертывании обороны на восточном берегу Немана. Если бы 5-я танковая дивизия в полном составе смогла занять предмостные позиции, то немецким дивизиям 39-го моторизованного корпуса пришлось бы с боем форсировать реку в районе обоих мостов. В итоге действия войск Германа Гота не были бы столь успешными. Не исключено, что советским частям удалось бы длительное время сдерживать продвижение передовых частей группы армий «Центр». На деле же советским танкам пришлось атаковать уже подготовленные плацдармы, пытаясь сбросить хорошо закрепившегося на них противника обратно на западный берег Немена, что сделать было крайне затруднительно. Результатом стала потеря большого количества техники, в том числе и новых танков «Т-34».

Несмотря на победу, уже в самом первом танковом сражении новой войны немцы ощутили силу сопротивления восточного фронта, которое не шло ни в какое сравнение с боями 1940-го на Западе. Командир немецкой 3-й танковой группы Герман Гот охарактеризовал бой под Алитусом как крайне тяжелый для немецкой армии. Имеется и свидетельство непосредственного участника того боя – немецкого офицера Хорста Орлова, подтвердившего чрезвычайно сильное сопротивление русских во время сражения за переправы возле Алитуса. Война ещё только начиналась…

Одним из ценных в военном отношении достоинств географии СССР было наличие в западных приграничных (применительно к границе образца июня 1941 г.) областях полноводных рек, текущих в меридиональном (север-юг) направлении. Одним из таких естественных оборонительных рубежей могла стать река Неман, которая на участке Каунас-Гродно преграждала наступающему на восток противнику любую из возможных дорог. На этом рубеже предполагалось возможным на много дней задержать наступление численно превосходящих сил противника.

Так, в феврале 1941 г. в Прибалтийском ОВО была проведена командно-штабная игра на тему: "Оборонительная операция фронта с последующим переходом в наступление для уничтожения противника". (ЦАМО, ф.140, оп. 13000, д. 11, лл. 70-79) В соответствии со сценарием игры, "западные", опередив "восточных" в сосредоточении и развертывании (именно это и произошло в реальности в июне 41-го), перешли в наступление, нанося основной удар на Шауляй и вспомогательный удар на Каунас, Вильнюс. По условиям "игры" противник имел почти 3-х кратное превосходство в численности пехоты и более, чем 6-кратное, превосходство в танках. При таком начальном соотношении сил условные "боевые действия" происходили в течение двух недель, с 18 июня (странное совпадение дат!) по 3 июля. "Восточные" успешно сдержали наступление "западных" на рубеже Шауляй, Каунас, река Неман и после развертывания подошедших из глубины страны главных сил перешли в решительное контрнаступление. К 5 июля противник был отброшен к границе, при этом одна из трех армий "западных" окружена и ее остатки с боями прорывались на запад…

В реальности держать оборону в районе г. Алитус и мостов через Неман должна была 5-я танковая дивизия. 5-я тд (как и весь 3 МК) входила в число танковых соединений "первой волны" (первых восьми мехкорпусов, сформированных летом 1940 г.) и была практически полностью укомплектована боевой материальной частью. Артиллерийского вооружения (что особенно важно в условиях обороны на постоянном рубеже) было даже больше штатного расписания:

Главной составляющей вооружения 5-й танковой дивизии были, разумеется, танки: 188 легких (170 БТ и 18 Т-26), 30 трехбашенных Т-28 (это танк огневой поддержки пехоты, вооруженный короткоствольной 76-мм пушкой - аналогом немецкого "окурка" - и двумя пулеметами в отдельных вращающихся башнях), 50 новейших Т-34.

Не вполне ясен вопрос с наличием на вооружении 5-й танковой дивизии тяжелых танков КВ. Танки этого типа в дивизии были, но, скорее всего, незадолго до начала войны они были переданы "соседям" (Западному ОВО), и в боях у Алитуса принять участие не смогли

Все познается в сравнении. Для того, чтобы по достоинству оценить вооружение и боевые возможности 5-й танковой дивизии, следует сравнить их с вооружением противника, т.е. 7-й и 20-й танковых дивизий вермахта:

Как видим, у немцев на данном направлении не было ни одного танка Pz-III последних модификаций с 50-мм пушкой (т.е. того единственного для лета 41-го года типа танков, который хотя бы теоретически мог вести бой с советским Т-34). 7-я и 20-я танковые дивизии вермахта были вооружены главным образом чешскими танками "Шкода" образца 38-го года, получившими в вермахте обозначение Pz-38 (t). Это легкий танк с противопульным бронированием, маломощным (125 л/с) двигателем и корпусом, собранным на болтах и заклепках (головки которых при попадании вражеского снаряда отрывались и калечили экипаж). Вооружен Pz-38 (t) был 37-мм пушкой А-7 чешского производства, которая для боя с Т-34 была практически бесполезна. Но даже и этого "чуда техники" не нашлось в достаточном количестве, в результате чего в 20-й танковой дивизии вермахта в качестве линейного танка использовались учебно-боевые танкетки Pz-I с пулеметным вооружением.

В условиях встречного танкового боя советские Т-34 (при поддержке 12 противотанковых и 12 зенитных пушек дивизиии) должны были просто расстрелять весь этот немецкий легко-танковый "зверинец", оставаясь при этом почти в полной безопасности. Более того, бой у Алитуса мог и не быть вполне "встречным": немецкие танковые дивизии подошли к городу и мосту через Неман в походной колонне, в то время как советские танки теоретически могли быть развернуты в боевой порядок и заблаговременно (с 19 по 22 июня) замаскированы на подготовленных огневых позициях.

Все, однако, произошло совсем не так. Немцы форсировали Неман в первый же день войны, переехав его по трем невзорванным мостам у Алитус и Меркине. В тот же день, 22 июня 1941 г., ЦК компартии Литвы и штаб 11-й Армии бежали из Каунаса на восток. Оборонительный рубеж реки Неман был потерян в течение одного дня. Немецкие танковые дивизии (7-я и 20-я) после короткого боя у Алитуса полностью сохранили свою боеспособность, устремились на восток и, пройдя в течение одного дня порядка 80-120 км, заняли 24 июня Вильнюс и Ошмяны (это уже в Белоруссии).

Что же касается советской 5-й танковой дивизии, то уже утром 23 июня она прекратила свое существование, как организованное и боеспособное соединение. На рассвете 24 июня командир 5 тд полковник Ф.Ф. Федоров вместе с остатками своей дивизии (15 танков, 20 бронемашин и 9 орудий) оказался в районе белорусского города Молодечно, т.е. на расстоянии в 170 (сто семьдесят) км по прямой от Алитуса - завидный темп, свидетельствующий о прекрасных ходовых характеристиках советских танков (170 км к ЗАПАДУ от Алитуса - это уже пригороды Кенигсберга). Последнее упоминание о судьбе 5-й танковой дивизии в боевых донесениях командования Северо-Западного фронта датировано 2 июля 1941 года:

"…5-я танковая дивизия 24.6.41 г. в районе Вильнюс была окружена противником и рассеялась. Оставшиеся бойцы и командиры только 26.6.41 г. стали появляться в районе Полоцк (200 км к востоку от Вильнюса, 185 км к северо-востоку от Молодечно - М.С.) и 30.6.41 г. в районе Псков. Материальная часть боевых машин полностью уничтожена или оставлена на территории противника…"

В Журнале боевых действий Северо-Западного фронта на всю 5-ю танковую дивизию потрачено две-три строчки: (ЦАМО, ф. 221, оп. 1351, д. 201, л. 5)

"Части 5 тд, бомбардированные неоднократно с воздуха, приняли бой (против) мото-мехчастей противника, потерпев поражение, начали неорганизованный отход из района Алитус на Каунас и Вильно"

Такая вот печальная (и позорная одновременно) история. В первой версии моей первой книги ("Бочка и обручи") я уделил этому, увы, вполне типовому эпизоду первых дней войны всего несколько строк: "Что же касается 5 тд (3 МК), то она уже утром 23 июня была разгромлена в районе Алитуса и в дальнейших боевых действиях фронта практически не участвовала".

Такая немногословность вызвала бурю негодования у г-на А.Исаева. С присущей ему прямотой он заявил:

"Не знать о первом танковом бое Великой Отечественной войны просто стыдно. М.Солонин пишет о форсировании 3-й танковой группой Немана так, как будто этого боя не было… Три [немецкие] дивизии смогли форсировать Неман только после напряженного боя с советской 5-й танковой дивизией… Однако М.Солонин не вспоминает о бое у Алитуса, предпочитая ошарашить читателя мини-сенсацией о "проскочивших" [по мостам через Неман] немецких танковых дивизиях..."

Мне стало так стыдно, что в следующей версии книги ("22 июня. Анатомия катастрофы") я постарался собрать все, что смог найти в исторической и мемуарной литературе о "танковом бое у Алитуса". Нельзя сказать, чтобы тема эта была совсем обойдена вниманием советских историков. Есть, в частности, написанная доктором исторических наук М.В. Ежовым статья, специально посвященная тому трагическому эпизоду войны. От обилия букв все стало, к сожалению, еще менее понятным. В частности, по найденным источникам оказалось невозможным ответить на самые простые вопросы: где, когда и какие подразделения 5-й танковой дивизии приняли участие в бою?

Главный Маршал бронетанковых войск СССР П.А. Ротмистров встретил войну в звании полковника и в должности начальника штаба 3-го мехкорпуса (а перед этим он несколько месяцев исполнял обязанности заместителя командира 5-й танковой дивизии). Из его мемуаров следует, что лишь несколько подразделений (здесь и далее подчеркнуто мной - М.С.) 5 тд вечером 22 июня вступили в бой с немецкими танками, причем уже на восточном берегу Немана. А вот из описания боя, данного в статье М.В. Ежова, следует, что 5-я таковая дивизия встретила немцев значительно большими силами, причем на западном берегу реки, в середине дня 22 июня, еще до того , как противник форсировал Неман.

С другой стороны, из воспоминаний О. Кариуса (на тот момент - танкист 20-й танковой дивизии вермахта) следует, что до Немана танки 20 тд дошли, не встретив ни малейшего сопротивления:

"С волнением мы ожидали первого боевого контакта с русскими. Но ничего подобного не случилось. Поскольку наш батальон головным не был, можно было предполагать такой контакт только в том случае, если авангард будет остановлен. Мы без происшествий достигли первой цели нашего движения в тот день - аэродрома в Алитусе. Счастливые, мы скинули с себя пропыленную форму и были рады, когда, наконец, нашли воду, чтобы как следует помыться.

— Совсем неплохо здесь воевать, — сказал со смешком командир нашего танка унтер-офицер Делер после того, как в очередной раз вытащил голову из бадьи с водой… "

Самое же удивительное заключается в том, что ни в одном источнике не упоминается хоть какое-то участие в бою у Алитуса главной ударной силы 5-й танковой дивизии - танков Т-34! Не заметить встречу с "тридцатьчетверкой" немцы не могли. В упомянутых выше мемуарах Кариуса "первому знакомству" с Т-34 посвящена целая глава, причем встреча эта оставила у немецких танкистов самые яркие воспоминания… Где же 22 июня были 50 новейших танков из состава 5-й танковой дивизии? Они так тщательно замаскировались?

В феврале 2010 г., во время презентации литовского издания "Анатомии катастрофы", я имел честь познакомиться с доктором истории, доцентом Вильнюсского университета Сигитасом Егелявичюсом. Оказалось, что господин Егилявичюс давно занимается историей 5-й танковой дивизии; более того - малым ребенком он был свидетелем (к счастью - достаточно далеким) боя у Канюкского моста через Неман и лично лазил в люки брошенных советских танков. Доктор Егилявичюс любезно предоставил нашему сайту нижеследующую статью:

Сигитас Егелявичюс - К вопросу об участии 5-ой танковой дивизии Красной Армии в боях 22. 06. 1941 года

5-ая танковая дивизия в июне 1941 г. дислоцировалась в г. Алитус и располагалась в военном городке на южной окраине города на левом/западном берегу Немана (в те времена это был крупнейший военный городок в северо-западной части СССР, равных себе не имевший вплоть до Бреста). Юго-западнее городка, на расстоянии 3-4 км, на берегу Немана на территории дер. Раджюнай весной 1941 г. приступили к устройству танкодрома.

По рассказам местных жителей, записанным в 40-ые годы, 18-19 июня (да, именно в эти дни части и соединения мехкорпусов Прибалтийского ОВО были приведены в состояние повышенной боевой готовности, выведены в укрытые от наблюдения с воздуха районы сосредоточения в литовских лесах - М.С. ) танки дивизии из военного городка в г. Алитус перебазировались на высокий обрывистый восточный (правый) берег Немана. В расстоянии 300-400 м от Немана на высоком берегу танки были рассредоточены на окраинах coceдствующих деревень - Канюкай и Муйжеленай. Танки расположились на опушках леса, в кустарниках возле ж/д полотна, в редкой сосновой роще дер. Канюкай между шоссейной дорогой и впадающей в Неман речкой Алове, a также севернее дер. Муйжеленай в роще между большаком и шоссе, ведущими к восточной (правобережной) части г. Алитус. Часть танков находилось в укрытиях, оборудованных в первые часы передислокации танков.

На северо-западной опушке рощи Канюкай (на левом фланге расположения дивизии) возле шоссе была расположена танковая засада Оттуда просматривался Канюкский мост через Неман, а также шоссе на подступах к мосту на левом (западном) берегу и ближайший отрезок извилистого шоссе, поднимающегося на высокий правый (восточный) берег. Транспортные средства дивизии были укрыты примерно в 500 м от засады на той же стороне шоссе, между шоссе и речкой Алове.

На поросших кустарником крутых склонах речки Алове якобы были заблаговременно оборудованы подземные склады вооружения, амуниции, боеприпасов и продовольствия. Хорошо замаскированный склад летом 1981 г. безуспешно пытался разыскать приезжий ветеран дивизии (возможно, это был п/п Григорий Найдин). На опушке леса, что на западной окраине дер. Муйжеленай, на восточном склоне холма Шакню калнас, возле безымянного ручья разместилось подразделение 120-мм минометов (даже в первой половине 50-ых гг. мы там находили 120-мм мины). Место расположения подразделений других частей 5 тд нам не известно.

Ранним утром 22 июня г. Алитус подвергся бомбардировке (по крайней мере, было совершено три налета). Бомбардировке подвергся центр города на левом (западном) берегу. Однако на склады и заранее опустевшие казармы военного городка не была сброшена ни одна бомба. Особенно интенсивной бомбардировке подверглась часть города, расположенная на восточном берегу - там к его северной окраине примыкал военный аэродром. Утром также был совершен налет на позиции 5 тд возле шоссе (по обе стороны шоссе, примерно на позиции засады). Возможно, немцы предполагали наличие в данной местности замаскированных русских танков и пытались нащупать их позиции. После этого налета немецкой авиации часть танков 5 тд была выведена из укрытий, подтянута к месту засады и расположена на противоположной стороне шоссе напротив засады.

Танки 5 тд на левый (западный) берег Немана 22 июня не переправлялись. Более того, западные подступы к г. Алитус вообще не оборонялись (подчеркнуто мной - М.С.) , хотя с господствующих высот к западу от города хорошо просматривалась местность, в т.ч. и проложенные к городу шоссейные дороги со стороны местечек Сейрияй и Симнас. По этим двум дорогам и двигались к переправам через Неман две танковые дивизии вермахта: 7-я и 20-я из состава 3-й Танковой Группы Г.Гота.

Ни на чем не основаны утверждения о боевых действиях танков дивизии на западном берегу Немана, равно как и рассказы о контратаках немецкой пехоты, поскольку у немцев в районе Канюкского моста пехоты не было. На западном берегу Немана вдоль шоссейных дорог Сейрияй-Алитус и Симнас-Алитус не было подбитых или брошенных русских танков. В списках воинских захоронений вдоль дороги Сейрияй-Алитус имеются следующие сведения о могилах немецких танкистов: ближе к Сейрияй - захоронение в одной безымянной могиле 4-х танкистов и отдельные захоронения 2-х ефрейторов; ближе к Алитус - ст. лейтенанта из 2. Pz. Reg. 25, офицера из 10. Pz. Reg. 25 и ефрейтора из 3. Pz. Sag. По этой дороге отступали (до района местечка Мирославас и дер. Толькунай) значительные силы красноармейцев, в т.ч. и артиллеристы, которые оказывали неорганизованное сопротивление. Предположительно упомянутые потери немцы понесли от огня отступающих.

22 июня в 13-30 (по западно-европейскому времени) передовые подразделения 20-ой танковой дивизии вермахта вышли на высоты западнее г. Алитус, откуда хорошо просматривался город. Не останавливаясь, немецкие танки через еще дымящийся после бомбежки город устремились к Неману и в 14-00 овладели городским мостом, не встретив сопротивления (полное совпадение с воспоминаниями О.Кариуса - М.С. ). Захватив затем восточную часть города (на правом берегу), восточные подступы к городу и аэродром, немецкие танкисты приостановили дальнейшее продвижение и обосновались на отдых до утра. Весьма правдоподобно, что части 5-тд из района севернее дер. Муйжеленай ушли на восток, не дожидаясь подхода немцев, т.е. еще до 14-15 часов 22 июня (мне это представляется не только "правдоподобным", но и единственно возможным объяснением того, почему немцы, переправившись на восточный берег Немана по северному мосту, не наткнулись лбом на танки, автомашины, артиллерию и личный состав 5 тд - М.С. ).

Тем не менее, на восточном берегу Немана немцы встретили определенное сопротивление со стороны стрелковых подразделений или уцелевшего персонала аэродрома. В этой части города остались захоронения 14 немецких военнослужащих (ефрейторов и рядовых), погибших в городе или на пригородных полях, но в надписях на могильных временных крестах нет упоминаний о танкистах. Есть также захоронения советских военнослужащих на восточном берегу: в городе могилы 11 военнослужащих, а на пригородных полях могилы 18 военнослужащих. Захоронения советских военнослужащих рассеяны на значительной территории - возможно, некоторые из них погибли при бомбежке и обстреле с воздуха. На северной окраине деревни Муйжеленай были подожжены (возможно, ударом немецких самолетов) 2 или 3 советских танка БТ.

Около 15 часов немцы захватили паромную переправу под местечком Нямунайтис (примерно в 7 км южнее г. Алитус). Паромная переправа под местечком Немунайтис существовала с конца 20-ых гг. и до 13 июля 1944 г. Немцы захватили паромную переправу с паромом и даже с паромщиком на западном берегу Немана. К вечеру они навели понтонный мост. Примерно в 17 часов немцами был захвачен еще один мост через Неман - у города Меркине (25 км южнее Алитуса).

Что же касается 7-ой танковой дивизии вермахта, то ее продвижение к переправам через Неман задерживалось. Шоссейная дорога, по которой двигалась 7 тд, была забита отступающими советскими войсками, в том числе и артиллерией. Отдельные части и подразделение оказывали неорганизованное сопротивление напирающим сзади немецким войскам и таким образом задерживали их продвижение. После непродолжительного, но ожесточенного боя вдоль шоссе в районе местечка Сейрияй (судя по спискам воинских захоронений, там погибло свыше 540 красноармейцев и 88 немецких солдат), танки 7 тд вышли к юго-западным окраинам г. Алитус примерно в 3 км от Канюкского моста через Неман. Немцы по южной окраине города, мимо военгородка, устремились к Неману. Возможно, что возле военгородка произошла стычка с разрозненными группами красноармейцев. Такое предположение подтверждается бывшим на территории военгородка захоронением 15 красноармейцев. Хотя не исключено, что они погибли позднее, ночью или даже на следующий день, когда, не зная обстановки, попытались пробраться к мосту.

В 18:00 - 18:20 (по западно-европейскому времени) немцы подошли к Канюкскому мосту (примерно в 4 км южнее северного городского автомобильного и ж/д моста) и сходу им овладели.* Предположительно, что передовой немецкий разведотряд на мотоциклах проскочил мост, по извилистой дороге поднялся на высокий восточный берег и беспрепятственно двинулся по шоссе дальше на восток в направлении г. Даугай. Засада советских танкистов немецких разведчиков пропустила, не открывая огня. Такой вывод можно сделать на основании того, что в районе засады не было захоронений немецких разведчиков, но примерно на 1 км дальше на восток возле шоссе были захоронения погибших 22 июня 4-х немецких солдат (1 фельдфебеля и 3 ефрейторов) из 2-й роты 37-го танкового разведбатальона.

Немецкие танки, вероятно, выждав некоторое время, также двинулись через мост на восточный берег. Миновав мост и не подозревая об опасности, танки 25-ого танкового полка 7-ой танковой дивизии вермахта по извилистому шоссе двинулись на высокий восточный берег и на подъеме были встречены орудийным огнем затаившихся в засаде танков 5 тд. Можно предположить, что в это же время к месту боя стали выдвигаться и танки из ближайших укрытий. Вероятно, немцы вызвали авиацию (в районе засады по обе стороны шоссе было разбито значительное количество советских танков, но воронок от разрывов бомб не было). По рассказам местных жителей, немецкая авиация на западную часть деревни Канюкай налетала дважды. Можно предположить, что немецкие самолеты атаковали советские танки пулеметно-пушечным огнем, поэтому и отсутствовали воронки от авиабомб (возможно, но мало вероятно; 20-мм авиапушки немецких истребителей были абсолютно непригодны для поражения Т-34, да и по броне легких танков, как правило, давали рикошет вследствие острого угла встречи с броней - М.С. )

На месте сражения примерно на протяжении в 1 км вдоль шоссе остались захоронения 39 красноармейцев. По рассказам местных жителей, принимавших участие в захоронении русских солдат, из некоторых сгоревших танков извлекались лишь обугленные останки, и они хоронились тут же, возле танков. Эти бесследные захоронения впоследствии не были учтены при переписи воинских захоронений. На этом участке также остались захоронения 23 немецких военнослужащих. В это число входят и упомянутые выше разведчики, а также старший ефрейтор разведбатальона и танкисты разных воинских званий 25-го танкового полка 7 тд вермахта. Немцы своих солдат хоронили сами, без участия местных жителей.

Пользуясь тем, что дорога вверх от Канюкского моста была перекрыта подбитыми немецкими танками, а другой дороги на восток от моста для немецких танков практически не было, танки 5-й танковой дивизии по шоссе отошли на восток. Отступая из района первого боя, дивизия теряла танки и по дороге, бросала неисправные танки. Так, примерно в 4-5 км на восток от места боя, в лесу за местечком Алове, на обочинах шоссе было оставлено 5-6 танков. Нет сведений о том, сколько брошенных танков осталось по дороге от дер. Поцелонис до г. Даугай.

23 июня танки 5 тд подходили к Вильнюсу, обходя город с юга. На территории Литвы второй и последний бой танков 5 тд произошел под вечер 23 июня на большаке Онушкис - Рудишкес (30-40 км юго-западнее Вильнюса), проложенном по заболоченной местности. Из засады под Рудишкес танк Т-34 подбил несколько немецких танков; бой произошел с танками 20-й танковой дивизии вермахта. Этот боевой эпизод даже отражен в боевом донесении штаба Северо-Западного фронта наркому обороны СССР от 24 июня. В донесении упоминается "сражение под Радзишки". Без всякого сомнения, имелось в виду местечко Рудишкес (на картах того времени наименование данного населенного пункта - Рудзишки).

Много лет спустя до г. Алитус докатилась молва, что группа уцелевших танков 5-й танковой дивизии, обходя стороной г. Вильнюс, добрались до района Бенеконе - Вороново и там приняли участие в сражениях, где и были уничтожены. В услышанном рассказе упоминались только танки Т-34 и КВ.

Сколько танков у Канюкского моста через Неман под г. Алитус потеряла немецкая 7 тд? В известном немецком донесении (телеграмма штаба 3-й Танковой Группы в штаб Группы армий "Центр" от 23 июня - М.С. ) потери обозначаются в количестве 11 танков, в т.ч. 4 тяжелых ("тяжелым танком" в вермахте назывался Pz-IV). На третий день войны по шоссе через Канюкский мост проследовало на восток подразделение военной разведки под командованием капитана Губера (Huber), в составе которой находился переводчик, бывший офицер литовской разведки капитан Бронюс Аушротас. Группа останавливалась на месте упоминаемого танкового боя. Аушротас в своих воспоминаниях пишет, что он насчитал около 12 подбитых немецких танков. Как видим, данные о немецких потерях из двух независимых друг от друга источников практически сходятся.**

* - В первой половине 40-ых гг. среди местного населения ходили рассказы о том, что Канюкский мост спас от разрушения молодой парень, участник антисоветского подполья. Якобы ему было поручено наблюдение за мостом на случай начала войны. После вывода советских танков на восточный берег Немана, он обнаружил проложенные в мелком кустарнике на скатах шоссе провода, ведущие к мосту (в те времена между рекой и шоссейной дорогой находились 3 усадьбы, так что ходить по этой местности было относительно безопасно). Во время налетов немецкой авиации на г. Алитус, когда стало ясно, что действительно началась война, он вырезал и оттащил в сторону несколько метров проводов.

** Встречающиеся в ряде публикаций сообщения о том, что 7 тд потеряла в бою у Алитуса "половину своих танков", противоречат фактам, документам и здравому смыслу. "Половина танков" 7 тд - это как минимум 500 танкистов (125*4); разумеется, в разбитом 45-мм или 76-мм снарядом и сгоревшем танке погибает не весь экипаж, кому-то удается выбраться из горящей "коробки", но 18 захороненных танкистов и 125 подбитых танков никак не согласуются.

Известно, что на 21 июЛя безвозвратные потери танков 7 тд составили 57 танков, на 6 сентября - 81 танк (11 Pz.II, 59 Pz.38 (t), 9 Pz.IV). Даже последняя цифра соответствует лишь 32% от первоначальной численности (без учета "командирских танков и танкеток Pz.I)

P.S. В документах штаба 8-й авиадивизии обнаружился отчет командира 86-й авиабазы (именно она обслуживала аэродром в Алитус) подполковника Морозова (ЦАМО, ф. 200045, оп. 1, д. 3, л.л. 19-21). Этот документ добавляет несколько новых штрихов к картине "сражения, не знать о котором просто стыдно".

"…В промежуток времени примерно от 14 до 16 часов 22.6.41 с командного пункта наблюдали движение колонны танков в направлении на Алитус. Приняв колонну танков противника за свои танки продолжали занимать оборону аэродрома.

Мост через реку Неман не был взорван и танки противника, пройдя без препятственно через мост, вошли в городок мотополка, в тыл левого фланга авиабазы и аэродрома. Связи с частями не было. В 3-30 (так в тексте, очевидно, имеется в виду 15-30, т.е. "полчетвертого вечера" - М.С.) 22 июня, получив донесение от бойцов строительного батальона № 181, убегавших от пулеметного огня, а также и от сержанта базы Белоусова, что танки противника появились в городке мотострелкового полка [ 5-й танковой дивизии], немедленно приступили к эвакуации автотранспорта, боеприпасов и секретной документации. Машина ГАЗ-АА, на которой были отправлены раненые в медсанбат 5 тд, пропала без вести. Машина ГАЗ-АА в момент выхода из окружения на перекрестке дорог Алитус-Каунас подожжена огнем танка противника. На этой машине взорвались и сгорели патронов разных систем 59.280 штук. В Каунас база сосредоточилась в 19-00 22.6.41...

Предварительный просмотр:

Уважаемые пользователи! Если в ходе ознакомления с данным материалом у вас появилось желание задать вопрос лично Марку Солонину, предлагаем воспользоваться