Кузнечный переулок Одна из самых маленьких передач. Кажется, это связано с тем, что менялся формат «Прогулок…» их пытались урезать до 10 минут вместо 15. Потом это ограничение отменили, а передача о Кузнечном так и осталась короткой. Как и сам переулок. Кузнечный переулок

Глава V ЛИТЕРАТУРНЫЙ ГОНОРАР КАК ФОРМА ВЗАИМОСВЯЗИ ПИСАТЕЛЕЙ И ПУБЛИКИ В предыдущей главе шла речь о различных показателях, позволяющих замерить популярность писателя в той или иной социальной среде. К числу показателей, фиксирующих взаимоотношения литераторов и

Приложение 1 СПИСОК ШИРОКО ЧИТАВШИХСЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ (1856-1895) Принципы составления списка изложены в главе IV. Для романов, повестей и циклов очерков, напечатанных в течение нескольких лет, указывается журнальная публикация (по году окончания печатания),

Как самому интересно написать, красиво отиллюстрировать, широко распространить к удовольствию читателей и финансовому успеху писателей свою собственную книгу Стараться

Дом под номером 17 в Лаврушинском переулке, прямо напротив Третьяковской галереи, на первый взгляд кажется мрачным и непривлекательным. Здание с черным мраморным крыльцом, разноуровневой крышей и рядом массивных балконов является, однако, одним из самых ярких примеров сталинской застройки. Москвичи знают его как Дом писателей, хотя до недавнего времени на его серых стенах не было даже мемориальной таблички.

Приказ о строительстве дома отдал сам Иосиф Сталин. Этому предшествовала встреча вождя с Максимом Горьким: тот поделился задумкой строительства целого писательского городка, с гостиницей, столовой, библиотекой. Дело было в 1932 году, а в 1934 году был создан Союз писателей СССР, объединивший 1500 литераторов. Как было прописано в Уставе, это должны были быть люди, «участвующие своим творчеством в борьбе за построение коммунизма, за социальный прогресс, за мир и дружбу между народами». Так литературная элита была поставлена на службу советскому государству, а вскоре ее представителям предстояло поселиться под одной крышей.

Дом строили по проекту архитектора И.Н. Николаева в 1935–37 годах в духе раннего сталинского ампира. Поиски единого стиля в советской архитектуре на тот момент еще продолжались, поэтому дом вобрал в себя ампирные, классические и конструктивистские черты. Одну из своих архитектурных задач он точно выполнил, - восьмиэтажное здание стало доминантой этой части Замоскворечья.

Изначально дом повторял очертания буквы «Г» и имел четыре подъезда, восемь этажей и 98 квартир разной планировки. После войны, все так же по приказу Сталина, был достроен еще один корпус с двумя подъездами - «привилегированный»: он был снабжен черной лестницей для прислуги и лифтом.

Список писателей, получивших здесь квартиры, не может не впечатлить: Борис Пастернак, Илья Эренбург, Агния Барто, Илья Ильф и Евгений Петров, Константин Паустовский, Михаил Пришвин, Вениамин Каверин, Юрий Олеша, Лев Кассиль...

Квартиры распределялись исходя из заслуг и значимости писателя - творцам покрупнее и жилье побольше. Помимо писателей, дом населяло множество критиков, один из которых, Осаф Литовский, немало насолил Булгакову. Так совпало, что писатель тоже стоял в очереди на квартиру в Лаврушинском, однако получил отказ. Позднее он отомстил и дому, и критику, выписав их в «Мастере и Маргарите». Именно дом в Лаврушинском стал знаменитым «Драмлитом», где проживал ненавистный Маргарите критик Латунский, сгубивший Мастера. С каким упоением Булгаков описывает погром, который учинила Маргарита в квартире Латунского!

Комфорт и привилегии жильцов дома №17 в Лаврушинском многим обошлись дорого. Уже в 1937 году, когда квартиры в новопостроенном доме только раздавались, начались аресты, проверки и обыски.

Став одним из символов мрачного сталинского времени, дом 17 сейчас мирно сосуществует с постройками разных эпох. Если зайти в его двор, то в углу (который носит говорящее название Ордынский тупик) можно увидеть будто припрятанные от чужих глаз палаты конца XVII века. А в тихом сквере с фасада в Лаврушинском можно увидеть небольшой, но милый Фонтан искусств, построенный в честь 150-летия Третьяковки, и кофейню неподалеку. Мало кто из ее посетителей знает, какие истории скрывает тяжелый фасад и черное парадное крыльцо. Лишь год назад на стене дома появилась скромная табличка, возвещающая о том, что в этих стенах проживали многие замечательные писатели страны.

В Москве много домов имеют прозвище. Некоторые по своей форме – дома-уши или дома-корабли, а некоторые по своим жильцам. Прозвище «Дома писателей» получил в Москве дом № 17 в Лаврушинском переулке по соседству с Третьяковской галереей. В 1935 году переулок попал в рамки новой планируемой магистрали. Согласно новому плану Москву он должен был входить в состав продолжения Бульварного кольца через Москва реку. Но дом оказался единственным выстроенным проектом для этого так и не осуществлённого плана. Достроен он был в 1937 архитектором Иваном Николаевичем Николаевым , руководителем мастерской №11 «Моспроекта».

До 1950-х годов окружение этого дома было, прямо сказать, провинциальное – кругом бывшие купеческие дома, уплотненные многочисленными жильцами и надстроенные по бокам скособоченными пристройками и чердачными комнатенками. Во дворе протекала обычная московская жизнь – на лавочках сидели старушки, во дворе играли дети, взрослые резались в карты и домино, пили чай из самоваров, вместе всем двором справляли праздники.

Огромный писательский дом, как и прежде, возвышается над остальной застройкой этого московского «пятачка». По сравнению с другими домами в округе в нём было роскошно, жильцы то и дело заносили в своей жилище новенькую добротную мебель. Во дворе дома и поныне стоят старинные палаты Семёна Титова думного дьяка , который во время царствования Алексея Михайловича сделал себе хорошую карьеру, за что ему был пожалован двор в Замоскворечье. В начале 20 века палаты превратились в девятиквартирный доходный дом . В советские годы в нём были коммунальные квартиры, в них жили простые люди, частенько устраивавшиеся на работу няньками или домработницами к жильцам Дома Писателей. В 1975 году жильцов выселили и начали научную реставрацию. Сейчас палаты принадлежат Третьяковской галерее, их помещения занимают подразделения Управления Минкультуры.

Почему же этот дом считается Домом писателей? Все дело в том, что, оказывается, построить новый дом для писателей распорядился лично Сталин, который на встрече у Максима Горького пообещал выделить средства на «писательский городок или гостиницу, со столовой, большой библиотекой и другими необходимыми учреждениями». Дом построили, и стали расселять в нём жильцов. Распределял квартиры Литературный фонд Союза писателей, руководствуясь внутренними предпочтениями, и за прописку в престижном доме шла ожесточенная борьба.

В итоге в числе жильцов дома появились поэтесса Агния Барто, Всеволод Вишневский, Ильф и Петров, Константин Паустовский, Борис Пастернак, Илья Эренбург, Виктор Шкловский, Николай Погодин, Лев Кассиль, Михаил Пришвин, Лев Никулин, Билль-Белоцерковский и другие. Здесь же в разное время жили Вениамин Каверин, Анатолий Макаренко, Валентин Катаев, Анатолий Эфрос, Юрий Олеша, Лев Ошанин, Лидия Русланова, литературовед Благой и многие другие литераторы и деятели культуры.

Жил здесь критик Юзеф-Юзовский , который в своей время очень «солил» Маяковскому, Мейерхольду и Таирову, но в то же время помог Любимову в постановке легендарного «Доброго человека из Сезуана» и был корифеем для других актёров и режиссёров. В 1949 году Юзовский был объявлен космополитом № 1 во время начавшейся позорной кампаний сталинской эпохи с «безродными космополитами»-евреями. Жена Юзовского, оставив мужа в квартире с 7-ми летним сыном Михаилом и своей 90-летней матерью, ушла из дома. Чтобы прожить, Юзовский давал частные уроки и потихоньку распродавал свою уникальную огромную библиотеку (включая прижизненное издание Мольера). Юзовскому на доме установлена отдельная памятная доска.

Дарила местной детворе свои книжки. Одной девочке во время её болезни она написала на форзаце: «Наташе из соседнего подъезда. Читай стихи, смотри картинки, выздоравливай от свинки». по просьбе жителей на одном из праздников спела с балкона своей квартиры на 6-м этаже песню своим незабываемым на всю округу звучным голосом. Соратники по перу нередко за рамками дома становились отъявленными оппонентами друг друга, а в дом входили как добрые соседи, дарили друг другу надписанные дарственной надписью книги. Потомки живших здесь писателей хранят целые библиотеки с такими дарственными надписями. Часто бывала в этом доме Анна Андреевна Ахматова в гостях у Пастернака и Всеволода Иванова, а у Маргариты Алигер она гостила по нескольку дней. Именно в этом доме Пастернак написал «Доктора Живаго», который позднее послужил поводом для исключения из Союза писателей.

Жильцы дома имели государственные дачи в престижном Подмосковье, лечились в кремлёвских поликлиниках и больницах, кушали в «цековских» столовых, получали продукты в спецраспределителях и одевались в специальных закрытых отделах. В доме была своя поликлиника и расчетный центр советского авторского общества, где жители-писатели получали гонорары.

Именно в этот дом Михаил Афанасьевич Булгаков направил на метле свою Маргариту громить квартиру критику Латунскому . Потому что один из прототипов этого критика – Осаф Семёнович Литовский жил как раз в этом доме. Литовский способствовал тому, что к публикации были запрещены многие пьесы Булгакова. К тому же Булгакову отказали в получении квартиры в этом доме. Вот строки из романа: «Взяв щетку под мышку, Маргарита вошла в подъезд, толкнув дверью удивленного швейцара, и увидела рядом с лифтом на стене черную громадную доску, а на ней выписанные белыми буквами номера квартир и фамилии жильцов. Венчающая список надпись «Дом драматурга и литератора» заставила Маргариту испустить хищный задушенный вопль. Поднявшись в воздух повыше, она жадно начала читать фамилии: Хустов, Двубратский, Квант, Бескудников, Латунский… – Латунский! – завизжала Маргарита. – Латунский! Да ведь это же он! Это он погубил мастера»

Конечно, и в этом доме не обошлось без горестей, связанных с репрессиями. Почти сразу после заселения некоторые жильцы дома подверглись аресту. Забрали бежавшего в Россию из Польши от фашистов еврея, поэта-интернационалиста Станислава Станде и после расстреляли. В 1937 году арестовали Кима и Арона Кушнерова. После войны забрали Стонова и Бергельсона, а потом и Лидию Русланову в связи с делом о «заговоре военных», направленным против Георгия Жукова. С началом войны писателей эвакуировали в Чистополь, многие молодые литераторы уехали на фронт работать военными корреспондентами. Все квартиры были опечатаны, ключи сданы; в доме расположилась комендатура. В 1941 году при очередном налете в дом попала бомба. Удар пришелся между первым и вторым подъездами и прошил здание насквозь до пятого этажа. Разрушило пять квартир в одном из подъездов и половину надворного флигеля, разбомбило квартиру Константина Паустовского.

Не только война и репрессии приносили горе в этот дом, но и ситуации в личной жизни. И никакой комфорт и привилегированность дома в таких ситуациях не спасают… Из-за несчастной любви в доме покончили с собой сын поэта Александра Яшина и дочь прозаика Фёдора Кнорре. Выбросился из окна прекрасный художник, сын Константина Паустовского, Алёша. Сбросилась из окна 9-го этажа с балкона верхнего этажа Елена, внучка Глеба Успенского и жена поэта Льва Ошанина, не перенеся измены мужа. Был сбит грузовиком катаясь рядом с домом на велосипеде и 9-ти летний сын Агнии Барто, после чего она всегда ходила в черном.

После войны опять же по личному распоряжению Сталина к дому была пристроена дополнительная секция с двумя подъездами. Строительством занимался тот же Николаев. Но эти подъезды были предусмотрены уже для более привилегированных жильцов — в них была черная лестница для прислуги - молочниц, шоферов и кухарок. А рядом с парадной лестницей был установлен лифт, которого в других подъездах старой части дома не было. Эти подъезды местные жители прозвали «барскими».

В доме и сейчас живут в основном за редким исключением потомки тех самых писателей, которым изначально давались здесь квартиры. Жильцы дома установили на нём мемориальную доску и хотят огородить двор от посторонних посещений, закрыть всё это забором с домофоном, жалуясь на то, что молодежь часто любит распивать здесь пиво. Но, честно говоря, лавочек во дворе почти нет, а во дворе дома очень тихо и приятно.

Так что Идите и Смотрите этот дом и этот двор, пока не закрыли!!!

Знаменитый Дом писателей в Москве, что находится по адресу Лаврушинский переулок, 17, напротив Третьяковской галереи, был построен 80 лет назад по личному распоряжению Сталина. Его жильцами стали представители литературной элиты, члены Союза писателей СССР, среди которых были А. Барто, И. Ильф, Е. Петров, К. Паустовский, М. Пришвин, В. Каверин, Ю. Олеша, В. Катаев, Б. Пастернак.

За квартиры шли нешуточные бои, не всем удавалось получить здесь прописку. Своей очереди так и не дождался Михаил Булгаков, который изобразил этот дом в «Мастере и Маргарите» под названием Дома Драмлита. Многих его обитателей постигла незавидная участь.

Строительству легендарного дома предшествовало создание в 1934 г. Союза писателей СССР, в уставе которого было заявлено: «Союз советских писателей ставит генеральной целью создание произведений высокого художественного значения, насыщенных героической борьбой международного пролетариата, пафосом победы социализма». Сталин хотел объединить представителей творческой элиты не только идеологически, но и территориально - так проще было держать их под контролем.

Вид с крыши Дома писателей, 1956

Борис Пастернак на балконе квартиры в Доме писателей, 1948
Заселение в доме началось в 1937 г. Одним из первых перебрался сюда Б. Пастернак, в маленькую квартирку в башне под крышей. Об этом доме он упоминал в одном из стихотворений («Дом высился, как каланча…»). В начале войны Пастернак оставался в Москве и вместе с другими жильцами ночами дежурил на крыше, засыпая песком зажигательные снаряды. В одну из ночей в Дом писателей попали фугасные бомбы, разрушив 5 квартир. После войны Пастернак вернулся в Лаврушинский переулок. Именно здесь был написан роман «Доктор Живаго».


Квартиры в Доме писателей доставались не всем. Михаилу Булгакову в жилье было отказано. И этому в немалой степени поспособствовал один из самых рьяных гонителей писателя - критик Осаф Литовский, начальник Главного репертуарного комитета. Это он заклеймил творчество писателя после постановки «Дней Турбиных» презрительным термином «булгаковщина» и запретил к постановке его пьесы. Сам же критик поселился в Доме писателей в квартире №84.

Так прообраз Дома Драмлита выглядит в наши дни

Тот самый фасад дома, выложенный *черным мрамором
Именно в эту квартиру и поселил Булгаков критика Латунского в романе «Мастер и Маргарита»: «Маргарита вылетела в переулок. В конце его ее внимание привлекла роскошная громада восьмиэтажного, видимо, только что построенного дома. Маргарита … увидела, что фасад дома выложен черным мрамором, … и что над дверьми золотом выведена надпись: «Дом Драмлита». … Поднявшись в воздух повыше, она жадно начала читать фамилии: Хустов, Двубратский, Квант, Бескудников, Латунский… - Латунский! - завизжала Маргарита. - Латунский! Да ведь это же он! Это он погубил Мастера!». И после этого Маргарита устроила в квартире №84 погром.

Дом писателей в Лаврушинском переулке в Москве

Квартиры в доме в Лаврушинском переулке распределялись исходя из заслуг и значимости писателя - «чем больше писатель, тем больше жилплощадь». Это жилье считалось привилегированным - в распоряжении жильцов были также собственная столовая, поликлиника и детский сад. Однако за эти привилегии многим пришлось дорого заплатить. Вскоре после заселения в 1937 г. в доме начались обыски и аресты. Некоторые жители бесследно исчезли, а в их квартирах поселились другие люди. После войны, в 1948 г. из этого дома на Лубянку увезли генерал-лейтенанта В. Крюкова, арестованного за «грабеж и присвоение трофейного имущества в больших масштабах». А следом за ним арестовали за «антисоветскую деятельность и буржуазное разложение» его жену - известную певицу Лидию Русланову.

Агния Барто
Несчастья преследовали и других жильцов Дома писателей: здесь погиб сын Паустовского Алексей, покончили с собой дочь прозаика Кнорре и сын поэта Яшина. Жена поэта Льва Ошанина не смогла простить ему измены и выбросилась в окно. Рядом с домом машина сбила 9-летнего сына Агнии Барто, после чего она всегда ходила в черном. Говорили, что жильцов дома преследует злой рок.

Как видим, «нехорошей» оказалась не только квартира №50 в романе Булгакова, но и «Дом Драмлита» в реальности. Хотя вряд ли в этом стоит усматривать мистический подтекст: аресты в 1930-х гг. были массовыми, а несчастья настигают семьи в любых других домах - но жильцы этого дома были выдающимися людьми, и об их судьбах стало известно миллионам. И Дом писателей заслужил дурную славу, что, впрочем, не помешало тому, что в 1960-х гг. квартиры здесь начали получать чиновники и другие люди, весьма далекие от искусства.

Михаил Булгаков