Константин Станюкович - Морские рассказы (сборник). Константин Станюкович «Смотр

М, "Правда", 1983 г.

В аудио книгу замечательного русского писателя мариниста вошли следующие лучшие озвученные аудио рассказы Константина Михайловича Станюковича (1843 - 1903 - годы жизни): "Человек за бортом"; Ужасный день; Месть; Куцый; Нянька; Кириллыч; Побег; Максимка; Васька; Матросик; На "Чайке"; За Щупленького; Гибель "Ястреба"; Отчаянный; Смотр; Волк; На другой галс; Товарищи; Утро; Добрый; а также Вступительная статья Ю. В. Давыдова "Смена пришла, ветеран не ушел" - о биографии К. М. Станюковича.
"Морские рассказы" - книга известная многим поколениям, а в XXI веке стала популярной и среди слушателей аудио книг. Слушая "Морские рассказы" К. Станюковича, вы узнаете о повседневном мужестве моряков, их удали и сердечности, о печали по родным берегам, о верности воинскому долгу и товарищеской взаимовыручке. Вряд ли нужно указывать: в этом рассказе выведен такой-то образ, а в этой повести изображены такие-то чувства. Лучше взять и послушать аудио рассказы Константина Станюковича. Ясная проза Станюковича внятна сердцу, нравственная позиция понятна разуму.
Вы можете читать краткое содержание рассказов, слушать онлайн или скачать бесплатно и без регистрации аудио книгу "Морские рассказы".

Аудио книга рассказов Константина Михайловича Станюковича "Морские рассказы", Биография, часть 1. Станюкович, классик русской маринистики" опубликовал несколько сотен произведений... Учительствовал в глуши муромских лесов,.. печатался в периодике радикальной. Наконец обрел свое место в журнале "Дело"... На страницах "Дела", Станюкович выступил...

Аудио биография русского писателя XIX века, классика русской маринистики, Станюковича Константина Михайловича, часть 2. Детство, образование, семья. "Станюкович родился и рос в Севастополе... Его отец был моряком с головы до пят. Мать происходила из семьи Митьковых - фамилии, известной во флотских летописях. Раскройте атлас - найдёте мыс...

Аудио биография Константина Станюковича, часть 3, Классический русский маринист. Ожили, всколыхнулись в душе давние впечатления и наблюдения. Однако не ради повторов и перепевов юношеских опытов. Иное началось: классическая русская маринистика... Когда говорят о предшественниках Станюковича, то называют братьев Александра Бестужева-Марлинского и...

Аудио рассказ К. Станюковича "Человек за бортом, написанный в 1887 году, 1. Автор знакомит с некоторыми действующими лицами рассказа: "основательным" матросом из "баковщины"(бак - носовая часть верхней палубы до передней мачты, фок-мачты) широкоплечим, сутулым стариком Лаврентьичем, тенором Егором Митричем Шутиковым - сухощавым стройным...

Аудио книга Константина Станюковича "Морские рассказы", Человек за бортом, 2. Кража. Матрос Игнатов. "В эту минуту... в круг торопливо вошел... пожилой матрос Игнатов. Бледный и растерянный, с непокрытой, коротко остриженной круглой головой, он сообщил,.. что у него украли (двадцати франковый) золотой... Старики нахмурились. Молодые матросы,...

Аудио книга Константина Станюковича "Морские рассказы", Человек за бортом, 3, Матрос Прошка Житин. "Прохор Житин, или, как все пренебрежительно называли его, Прошка, был самым последним матросом. Попавший в матросы из дворовых, отчаянный трус,.. лентяй и лодырь, отлынивавший от работы и ко всему этому нечистый на руку, Прошка с самого начала...

Аудио книга Константина Станюковича "Морские рассказы", Человек за бортом,4, Прошку допрашивают. "Забравшись под баркас, Прошка сладко спал, бессмысленно улыбаясь во сне. Сильный удар ноги разбудил его... новый пинок дал понять Прошке, что он зачем-то нужен и что надо вылезать из укромного местечка... Прошка покорно, словно виноватая собака,...

Аудио книга Константина Станюковича "Морские рассказы", Человек за бортом, 5, Признание Прошки. В эту ночь, с полуночи до шести, на вахте довелось быть второму отделению, в котором были Шутиков и Прошка. Шутиков пожалел Прошку, сказал ему, что верит будто не он взял деньги у Игнатова и предложил ему свои 20 франков, чтобы утром Прошка отдал их...

Аудио книга Константина Станюковича "Морские рассказы", Человек за бортом, 6, Преданность Прошки. "С той памятной ночи Прошка беззаветно привязался к Шутикову и был предан ему, как верная собака. Выражать свою привязанность открыто, при всех, он, разумеется, не решался, чувствуя, вероятно, что дружба такого отверженца унизит Шутикова в чужих...

Аудио рассказ К. М. Станюковича "Человек за бортом", часть 7, Подвиг Прохора Житина. "Это было в Индийском океане, на пути к Зондским островам... Вдруг со шканцев раздался отчаянный крик: - Человек за бортом! / Не прошло нескольких секунд, как снова зловещий крик: - Еще человек за бортом!.. Вахтенный лейтенант, стоявший на мостике, видел, как...

Аудио рассказ "Ужасный день", написанный в 1893 году Константином Михайловичем Станюковичем, для сайта MyAudioLib читает Надежда Прокма. "...Военный четырехпушечный клипер "Ястреб" в это хмурое, тоскливое и холодное утро 15 ноября 186* года одиноко стоял на двух якорях в пустынной Дуйской бухте неприветного острова Сахалина... "Ястреб",...

Аудио рассказ "Ужасный день", глава 2 из сборника "Морские рассказы" русского писателя XIX века Станюковича Константина Михайловича. В главе приведены характеристики многих персонажей рассказа "Ужасный день": капитана клипера Алексея Петровича, старшего офицера корабля Николая Николаевича, старшего штурмана Лаврентия Ивановича, лейтенанта...

Аудио рассказ Константина Станюковича "Ужасный день", глава 3 - из сборника "Морские рассказы" для сайта MyAudioLib читает Надежда Прокма. "Опасения старого штурмана оправдались. Только что подняли баркас в ростры и принайтовили его, как... заревел шторм... Картина озверевшей стихии была действительно страшная... Страшный рёв бушующего моря...

Аудио рассказ Константина Станюковича из сборника "Морские рассказы" - "Ужасный день", глава 4, которая характеризует моряков перед лицом смерти. "Крик ужаса вырвался из сотни человеческих грудей и застыл на исказившихся лицах и в широко раскрытых глазах... Все сразу поняли и почувствовали неминуемость гибели и то, что всего какой-нибудь...

Аудио рассказ Константина Станюковича из сборника "Морские рассказы" - "Ужасный день" - заключительные главы о самообладании капитана, своевременных и решительных шагах, позволивших спасти корабль и команду. Глава 5. "Словно затравленный волк, бледный и озлобленный, с горящими глазами, всё ещё не теряя самообладания,.. Ещё десяток минут, и...

Аудио рассказ русского писателя XIX века Константина Михайловича Станюковича из сборника "Морские рассказы", Месть. Рассказ ведётся от лица старого боцмана Захарыча, 23 года отслужившего во флоте на фор-марсе. 3 раза ходившего в "дальнюю"я. В 1 части рассказа "Месть" Захарыч (низенький, коренастый и седой как лунь, крепкий ещё на вид, несмотря...

Аудио рассказ Константина Михайловича Станюковича "Месть" из сборника "Морские рассказы". Для сайта MyAudioLib читает Надежда Прокма. Старый боцман Захарыч рассказал о случае на фрегате "Отважном", где также злобствовал капитан. Доведённые до отчаяния боцманы и унтер офицеры подняли матросов на бунт "командира за борт кидать". И быть бы...

Аудио рассказ Константина Станюковича "Куцый" из сборника "Морские рассказы". 1-я глава рассказа знакомит с главным героем - лохматым, рыжим, беспородным псом, Куцым и его антагонистом, вновь назначенным старшим офицером на корвет "Могучий" бароном фон дер Беринг. "Новая метла" баронг Беринг осматривал корвет "Могучий" в сопровождении боцмана...

Аудио рассказ Константина Станюковича "Куцый", глава 2 из сборника "Морские рассказы". Для сайта MyAudioLib читает Надежда Прокма. "Испытывая чувство тоскливого угнетения, обычное в простом русском человеке, которого донимают нотациями и "жалкими" словами, боцман ещё целую четверть часа, если не более, выслушивал, стоя навытяжку в каюте...

Аудио рассказ Константина Михайловича Станюковича "Куцый" из сборника "Морские рассказы". В 3--ей главе дана характеристика собаки Куцый. "Смышлёный и переимчивый, быстро усвоивший разные предметы матросского преподавания,.. Куцый... сколько удовольствия и утехи доставлял нетребовательным морякам, заставляя их хоть на время забывать и тяжёлую...

Аудио рассказ Константина Станюковича "Куцый" из сборника "Морские рассказы". 4-я глава характеризует нового старшего офицера барона Беринга. Прошёл месяц. Матросы присмотрелись к новому старшему офицеру и ненавидели его за его придирчивость, мелочность, изощренность наказаний, за бессердечный педантизм. Все чувствовали над собой гнет какой-то...

Аудио рассказ Константина Михайловича Станюковича "Куцый", 5 и 6 главы, из сборника "Морские рассказы". Год написания - 1894. Был знойный палящий день в Китайском море. "Могучий" полным ходом шёл к Нагасаки. В Нагасаки старшему офицеру было назначено адмиралом рандеву. Барон возлагал большую надежду на эту встречу, считая себя несколько...

Аудио рассказ Константина Михайловича Станюковича "Нянька" из сборника "Морские рассказы". 1 - 4 главы рассказывают о приходе матроса Феодоса Чижика в дом капитана второго ранга Василия Михайловича Лузгина, командира корвета "Кобчик". Матрос Чижик служил на "Кобчике" фор-марсовым. С капитаном Лузгиным он был в последнем "дальнем" плавании,...

Аудио рассказ Константина Станюковича "Нянька", главы 5 и 6 - о первом дне педагогической деятельности Чижика в семье Лузгиных. В 5-ой главе Федос перебирается к Лузгиным со своими пожитками - небольшим сундучком, тюфяком, подушкой в чистой наволочке розового ситца и балалайкой. Переодевшись в матросскую свободную рубаху с широким отложным...

Аудио рассказ Константина Станюковича "Нянька" из сборника "Морские рассказы". Глава 7 - о жизненной философии Федоса Чижика, русского матроса. "Федос Чижик, как и большая часть матросов того времени, когда крепостное право ещё доживало свои последние годы и во флоте, как и везде, царила беспощадная суровость и даже жестокость... был,...

Аудио рассказ К. Станюковича "Нянька" из сборника "Морские рассказы". 8 - 10 главы повествуют о первом месяце жизни Чижика в доме Лузгиных. Прошёл месяц с тех пор, как Федос поступил к Лузгиным. Шурка был без ума от своей няньки и находился вполне под его влиянием и, слушая его рассказы сам непременно хотел быть моряком, а пока старался во всем...

Аудио рассказ Константина Станюковича "Нянька" из сборника "Морские рассказы", главы 11 и 12. Первый выходной день денщика Федоса Чижика. Федос первым делом направился в Андреевский собор. Купив копеечную свечку и поставив ее у образа Николы-угодника, стал позади, в толпе бедного люда. Всю обедню он выстоял серьёзный и сосредоточенный. При...

Аудио рассказ Константина Станюковича "Нянька" из сборника "Морские рассказы", главы 13 - 16. Наказание Федоса Чижика и Шурки. Раздраженная Марья Ивановна отправила Чижика в экипаж (контору моряков, где пороли денщиков). Шурка пытался остановить мать. За это досталось и ему. Растроганный Чижик жалел мальчика. "Он почувствовал, что этот барчук,...

Аудио рассказ Константина Станюковича "Нянька" из сборника"Морские рассказы". 17 и 18 главы о болезни Шурки, 19 - судьба матроса Чижика. Глава 17. Шурка Лузгин, или, Лександр Васильевич, как называл его Чижик, продолжал сердиться на мать за её несправедливое отношение к Чижику даже после видимого примирения. Шурка сказал об этом няньке. Федос...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ "Кириллыч" - повествование старого матроса о службе и смерти командира военного корабля Сбойникова. Противоречивый образ Сбойникова - воплощение русского морского офицера Черноморского флота предреформенного периода, в котором честность, высочайший патриотизм, преданность Родине и...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ "Кириллыч", глава 2 о монахе, предсказавшем поражение Севастополя за грехи. "...И в те поры императору Николаю Павловичу отколе не возьмись вдруг объявился во дворце монах и прямо в кабинет царский... "Хотя, говорит, ваше величество, матросики и солдатики присягу исполнят, как...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ "Кириллыч, глава 3" - характеристика капитана военного корабля Сбойникова. "Его матросы так и звали "генерал-арестантом" за его жестокость... А надо вам сказать, что этот самый генерал-арестант по службе первый, почитай, капитан был. По всем частям дока... Ни один боцман его не...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ Кириллыч, глава 4. Читайте краткое содержание и слушайте онлайн. В главе рассказывается о том, как Сбойников взял матроса Кириллова, служившего фор-марсовым на корабле себе вестовым (равно должности денщика). "...Так я у его два года вестовым и прослужил... Сперва боялся, а после -...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ "Кириллыч", глава 5 - повествование о героической защите Севастополя. "...Все так полагали, что Меньшиков не допустит высадки. Однако допустил. Войска, говорит, мало нашего. И в первом же сражении наших вовсе одолели... Побежали солдатики кто-куда... Сказывали потом: у тех штуцера,...

Аудио книга Константина Михайловича Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ "Побег". Глава 1 вводит слушателей в обстановку красавца Севастополя - города русских моряков, столицы Черноморского флота. Прелестное августовское утро "...совсем заштилевшие, приглубые севастопольские бухты, далеко врезавшиеся в берега, и стоявшие на рейде...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", "Побег". Глава 2 знакомит с большим домом, роскошным садом и укладом жизни семьи командира порта и севастопольского военного губернатора - шестидесятилетним, энергичным, суровым человеком; а также - главным героем рассказа "Побег", восьми или десятилетним, младшим сыном адмирала - Вениамином,...

Аудио книга Константина Михайловича Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ "Побег", глава 3. Читает Надежда Прокма. Ухаживали за огромным садом губернатора арестанты, которых приводили каждое утро, кроме праздников, человек двенадцать. Познакомился Вася с ними нынешним летом, благодаря суровости отца и равнодушию матери и тому, что за...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ "Побег". Глава 4 о том, как Вася сговорился с приятелем молодым арестантом Максимом о побеге последнего. "...Вася по собственному опыту своей недолгой ещё жизни знавший, как обидно, когда, бывало, и его наказывали дома не всегда справедливо, а так, в минуты вспышки гнева отца или...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ "Побег", главы 5 и 6. Читайте краткое содержание или слушайте онлайн. "Целый день Вася находился в возбуждённом состоянии... он даже ни разу не подумал о том, что грозит ему, если отец как-нибудь узнает об его поступке... Дома (его) сечет отец, - он смеет, а другие не смеют!.. Он...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ "Максимка" (Посвящается Тусику), главы 1 - 5. Время написания - 1896 год. Рассказ имеет 8 глав. Мастерство автора выражено в блистательном описании морского пейзажа и русского военного парового трёх-мачтового клипера "Забияка". Краткими меткими чертами дана характеристика каждого...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", главы 6 и 7 о пребывании Максимки на борту клипера "Забияки". Читает Надежда Прокма. Матрос фор-марсовой Иван Лучкин установил патронат над полюбившимся мальчиком, и тот отвечал ему нежной привязанностью. Лучкин задумывается о выходе на пенсию, с тем чтобы обустроить свою и Максимкину жизнь в...

Аудио книга К. М. Станюковича "Морские рассказы", аудио рассказ "Максимка", Глава 8 - Максимка юнга. Максимку предстояло высадить в порту Кейптауна. Но Максимка попросил Лучкина оставить его на "Забияке". Лучкин обратился к матросам, те одобрили и доложили боцману Егорычу. Боцман по-команде обратился к старшему офицеру, а тот к капитану....

Аудио Словарь морских терминов, встречающихся в "Морских рассказах" Константина Станюковича. Озвучены значения следующих слов из морской терминологии: АВРАЛ, АДМИРАЛ (генерал-адмирал, адмирал, вице-адмирал и контр-адмирал), АДМИРАЛТЕЙСТВО, БАК, БАКШТАГ, БАКШТОВ, БАНКА, БАНКЕТ, БАННИК, БАРКАС, БАТАЛЁР (баталёрная), БАТАРЕЯ, БЕЙДЕВИНД (идти в...

"Смотр"

Морской рассказ

(Из далекого прошлого)

За несколько лет до Крымской войны на севастопольском рейде, словно замлевшем в мертвом штиле, стояла щегольская эскадра парусного Черноморского флота.

Палящая жара начинала спадать. Августовский день догорал.

На полуюте флагманского трехдечного корабля "Султан Махмуд" под адмиральским флагом, повисшим на фор-брам-стеньге, маленький молодой сигнальщик Ткаченко не спускал подзорной трубы с Графской пристани, у которой дожидалась белая адмиральская гичка.

Адмирал приказал ей быть к семи часам, и время приближалось.

И как только на судах эскадры колокола пробили шесть склянок, в колоннаде пристани показался высокий, слегка сутуловатый, плотный адмирал Воротынцев, крепкий и необыкновенно моложавый для своих пятидесяти семи лет, которые он называл "средним возрастом".

Он глядел молодцом в сюртуке с эполетами, с "Владимиром" на шее и Георгиевским крестом в петлице. Из-под черного шейного платка белели маленькие брыжи сорочки - "лиселя", как называли черноморские моряки, носившие их, отступая от формы, даже и в николаевские времена.

Быстрой, легкой походкой, перескакивая через две ступеньки лестницы, с легкостью мичмана, адмирал спускался к гичке.

Офицеры, встречавшиеся с адмиралом, кланялись, снимая фуражки. Снимал фуражку, отдавая поклоны, и адмирал. Матросам, останавливающимся с фуражками в руках, говорил:

Зря не торчи, матрос. Проходи!

Сигнальщик с флагманского корабля увидал адмирала, со всех ног шарахнулся к вахтенному лейтенанту Адрианову и несколько взволнованно и громко воскликнул:

Адмирал, ваше благородие!

Идет к гичке, ваше благородие!

Доложи, как отвалит.

Есть, ваше благородие!..

И через минуту крикнул:

Отваливают, ваше благородие!

Оповести капитана и офицеров.

Есть! - ответил сигнальщик и побежал с полуюта.

Щеголяя своим сипловатым баском, лейтенант крикнул:

Фалрепные, караул и музыка наверх, адмирала встречать!

Старый боцман Кряква засвистал и закончил команду руладой артистического сквернословия.

Здоровые на подбор гребцы на гичке наваливались изо всех сил, откидываясь совсем назад, чтобы сильнее сделать гребки, и минут через десять гичка с разбега зашабашила и, удержанная крюком, остановилась как раз кормой к середине решетчатой доски трапа.

По чарке, молодцы! - отрывисто бросил адмирал, выскакивая из шлюпки.

И, видимо, довольный своими гребцами, сдобрил свои слова кратким комплиментом в виде своеобычного морского приветствия.

Ради стараться, ваше превосходительство! - ответил загребной от имени всех красных, вспотевших и тяжело дышавших гребцов.

Адмирал не поднялся, а взбежал с маху мимо фалрепных, по двое стоявших у фалрепов на поворотах коленчатого высокого парадного трапа, и у входа был встречен капитаном и вахтенным начальником. Офицеры стояли во фронте на шканцах. По другой стороне караул отдавал честь, держа ружья "на караул". Хор музыкантов играл любимый тогда во флоте венгерский марш в честь Кошута.

И, словно бы избегая этих парадных встреч, отменить которые было неудобно, адмирал, раскланиваясь, торопливо скрылся под полуют, в свое просторное адмиральское помещение.

В большой светлой каюте, служившей приемной и столовой, с проходившей посредине бизань-мачтой, с балконом вокруг кормы и убранной хорошо, но далеко без кричащей роскоши адмиральских кают на современных судах, адмирала встретил вестовой, носящий странную фамилию Суслика, пожилой, рябоватый и серьезный матрос, с медной серьгой в оттопыренном ухе, в матросской форменной рубахе и босой.

Жил он безотлучно вестовым у Воротынцева лет пятнадцать. Но денег у Суслика не было, и он не пользовался своим положением адмиральского любимца вестового и пьянствовал на берегу с матросами, а с "баковыми аристократами" не водил компании.

Снасть с меня убрать и трубку, Суслик! - не говорил, а кричал адмирал по привычке моряков, командовавших на палубе.

И он нетерпеливо расстегнул и сбросил сюртук, пойманный на лету вестовым, снял орден и размотал шейный черный платок.

В минуту Суслик снял с больших ног адмирала сапоги, подал мягкие башмаки и старенький люстриновый "походный" сюртук с золотыми "кондриками" для эполет. И тотчас же принес длинный чубук с янтарем, подал адмиралу и приложил горящий фитиль к трубке.

Ловко... Отлично! - произнес адмирал сквозь белые, крепкие, все до одного зубы, закуривая трубку.

Он почувствовал себя "дома" в каюте, без "снасти" удовлетворенно довольным и, развалившись с протянутыми ногами в большом плетеном кресле у стола, с наслаждением затягивался из трубки крепким и вкусным сухумским табаком по рублю за око, и по временам насмешливая улыбка светилась в его маленьких острых глазах.

Вестовой хотел было уйти, как адмирал сказал:

Подожди, Суслик!

Есть! - ответил Суслик и притулился у двери в спальную.

Адмирал молчал, покуривая трубку.

- "А то гаванскую сигару, адмирал?" - вдруг проговорил он, стараясь изменить и смягчить свой резкий голос, несколько гнусавя и протягивая слова, словно передразнивал кого-то.

Адмирал усмехнулся и уже продолжал своим голосом в добродушно-ироническом тоне:

И марсалы не подавали за обедом у его светлости князя Собакина... Да-с... Высокая государственная особа-с приехала в наш Севастополь... Первый аристократ-с... Разговор на дипломатии... Одна деликатность... Гляди, мол, моряки, какие вы грубые и необразованные... И все го-сотерны, го-лафиты... А шампанское после супа пошло... А после пирожного тут же рот полощи... Аглицкая мода... Плюй при публике, а громко сказать неприлично-с... Понял, Суслик?

Точно так, Максим Иваныч.

Таких не видал, Суслик?

Не доводилось, Максим Иваныч.

Завтра покажу. Его светлость и дочка его приедут посмотреть корабль, и мы дадим завтракать... Да чтобы ты был у меня в полном параде... Понял?

Чтобы чистая рубаха... Побрейся и обуйся. Нельзя босому подавать важной даме. Скажут: грубая матрозня! - не без иронии вставил адмирал и прибавил: - Да смотри, идол, рукой не сморкайся...

Не оконфузю, Максим Иваныч! - уверенно и не без горделивости ответил Суслик.

И в черноволосой, коротко остриженной его голове промелькнула мысль:

"Ты-то не оконфузь своим языком!"

Ты у меня вестовщина с башкой! То-то черти играли в свайку на твоей чертовой роже.

Небось по своему матросскому рассудку могу обмозговать и марсалу завтра подам к столу, дарма что по-столичному не подают...

Адмирал засмеялся.

Сметлив ты, Суслик, когда трезвый! - произнес он.

Я только отпущенный вами на берег занимаюсь вином... И редко! - угрюмо и сердито промолвил вестовой, хорошо зная, как основательно он "занимается" во время редких отлучек на берег и какие бывали с ним разделки от адмирала, когда он, случалось, очень "намарсаливался".

Ты, Суслик, не вороти рожи... Я к слову...

Так прикажете принести графин марсалы, Максим Иваныч?

Молодчина! Догадался, башка, попотчевать адмирала. Давай да попроси капитана.

Вестовой принес графин марсалы и две большие рюмки, поставил на стол и пошел за капитаном.

Адмирал налил рюмку, быстро выпил рюмки три и четвертую начал уже отхлебывать большими глотками, с удовольствием смакуя любимое им вино.

Осторожно и вкрадчиво, словно кот, вошел в адмиральскую каюту капитан, пожилой, толстый, круглый и сытый брюнет с изрядным брюшком, выдающимся из-под застегнутого сюртука с штаб-офицерскими эполетами капитана первого ранга, с волосатыми пухлыми руками и густыми усами.

Его смуглое, отливавшее резким густым румянцем, с крупным горбатым носом и с большими, умильными, выпуклыми черными глазами с поволокой лицо выдавало за типичного южанина.

Несмотря на необыкновенно ласковое и даже слащавое выражение этого лица, в нем было что-то фальшивое. Капитана не терпели и прозвали на баке "живодером греком".

Капитан, впрочем, называл себя русским и считал более удобным переделать свою греческую фамилию Дмитраки на Дмитрова и испросил об этом разрешение.

Что прикажете, ваше превосходительство? - спросил, приближаясь к адмиралу, капитан почтительно высоким мягким тенорком и впился в адмирала своими полными восторженной преданности "коварными маслинами", как называли его глаза мичманы. Но прежде капитан предусмотрительно взглянул на графин - много ли уровень марсалы понизился.

И что это вы, Христофор Константиныч, словно ученый кот, меня прельстить хотите... Я хоть и превосходительство, а Максим Иваныч. Кажется, знаете-с? - насмешливо и раздражительно выпалил адмирал. - Присядьте... Хотите марсалы? - прибавил он любезнее.

По-видимому, капитан нисколько не обиделся насмешкой адмирала. Напротив, приятно улыбнулся, словно бы остроумие адмирала ему понравилось.

"Лишняя лесть не мешает, как и лишняя ложка масла в каше", - подумал "грек", никогда не показывавший неудовольствия на начальство.

И капитан, присаживаясь на стул, тем же льстивым тоном проговорил:

Премного благодарен, Максим Иваныч... А что назвал по титулу - извините-с, Максим Иваныч... По привычке-с... Прежний адмирал не любил, чтобы его называли по имени и отчеству...

А я не люблю, когда меня титулуют-с... И не благодарите-с. Хотите или нет-с марсалы?

Выпью-с рюмку, Максим Иваныч... Отличное вино...

Наливайте... Вино натуральное... - И, отхлебнув марсалы, прибавил: - Завтра у нас смотр, Христофор Константиныч.

Капитан изумился.

Главный командир? - испуганно спросил он.

Эка вы, Христофор Константиныч! Приезжай главный командир в Севастополь, давно бы у вас дрожали поджилки... К нам приедет в одиннадцать часов князь Собакин... Катер послать с мичманом!

Его светлость?! - с каким-то сладострастием в голосе воскликнул облегченно капитан... - Почему его светлость пожелал осчастливить нас?

А так-с. Взял да осчастливил!.. Захотел посмотреть и с дочерью... Она пожелала... И насчет этого князь в некотором роде-с стеснился... После обеда... Обед ничего, только марсалы не подавали-с... Отвел меня к окну и тихонько спрашивает: "Только удобно ли дочери, адмирал?"

В каком это смысле, Максим Иваныч?

Не сообразили, Христофор Константиныч? А еще командир корабля!.. - насмешливо спросил адмирал.

Не могу сообразить, Максим Иваныч...

Поймете, как узнаете, что думает князь... А мне досадно, что этот брандахлыст, будь ты хоть разминистр и развельможа, боится везти замужнюю дочь на русский военный корабль. Аристократка, - скажите пожалуйста!.. Я спрашиваю, будто не догадываюсь: "Почему-с сомневается ваша светлость?" А он улыбается по-придворному - черт его знает как понять! - и наконец с самой утонченной любезностью прогнусавил: "Я слышал, милый адмирал, что на кораблях в ходу такой морской жаргон, что женщина сконфузится... Так не лучше ли не брать графиню?" Поняли, Христофор Константиныч?

Какое мнение у его светлости о флоте, Максим Иваныч! - с чувством прискорбия промолвил капитан.

Дурацкое мнение-с!.. - выкрикнул адмирал, обрывая капитана. - Екатерина небось не обиделась, когда адмирал Свиридов, рассказывая ей о победе, увлекся, стал "загибать" и, спохватившись, ахнул... Она была умная и ласково сказала: "Не стесняйтесь, адмирал. Я, говорит, морских терминов не понимаю!.." А ведь на смотру мы барыньке о сражениях рассказывать не будем... Да хоть бы услышала с бака "морской термин"... Эка беда!.. Не слыхала, что ли, на улице, будь и графиня!.. Ваш, Христофор Константиныч, князь, - почему-то назвал адмирал князя капитанским, - не очень-то умен... Ты посмотри, и увидишь, сконфузим ли мы даму, если захотим! И я дал слово, что не сконфузим. Поняли?..

Чтобы завтра во время смотра ни одного "морского термина", Христофор Константиныч! - строго проговорил адмирал.

Слушаю-с...

Положим, на баке хоть топор повесь - так ругаются, особенно боцманы и унтер-офицеры... Но пусть хоть при даме воздержатся...

Не посмеют, Максим Иваныч, - с какой-то внушительною загадочностью по-прежнему ласково проговорил капитан.

И офицеры чтобы придержали языки... Ни одной команды не могут кончить без прибавлений... Так побольше, знаете ли, характера... На час, не больше...

Помилуйте-с, Максим Иваныч.

Да уже одно посещение таких высокопоставленных особ, как его светлость и ее сиятельство графиня, обрадует господ офицеров и заставит их быть на высоте положения! - не без "лирики" проговорил капитан.

Что вы вздор городите-с! - резко оборвал Максим Иваныч. - Что-с? Какая там радость и высота положения... лакейство-с!.. Это брехня на офицеров... Что-с? - выкрикивал, точно спрашивал, взбешенный адмирал, хотя капитан не думал возражать. - И вы ничего не говорите офицерам... Поняли-с?

Понял, ваше превосходительство!

Я сам им скажу, что адмирал не хотел бы видеть подтверждения глупостей князя и дамы в обмороке от... от "морских терминов", что ли... Одним словом... Я попрошу офицеров, и они воздержатся... Слышали-с?

Слушаю, ваше превосходительство.

А больше вас не задерживаю, можете идти-с!

Капитан вышел, улепетывая, как вежливый, боязливый кот от оскалившей зубы собаки.

"Подлинно собака!" - с ненавистью подумал капитан.

Адмирал, раскрасневшийся и от возмущенного чувства, и от многих рюмок марсалы, сердито проговорил:

Экая подлая лакейская душа! Думаешь, и ко мне в душу влезешь? Дудки, лукавый грек!

Адмирал раздраженно выпил рюмку марсалы и крикнул:

Есть, - ответил прибежавший вестовой.

Марсалы на донышке, а ты не видишь?.. А?

Не будет ли вреды, Максим Иваныч? - заботливо и осторожно промолвил Суслик.

Молчи, чертова свайка! На ночь вредно? Какой-нибудь графинчик... да еще и "грекос" пил! - приврал вестовому адмирал. - Давно не учил тебя, гувернера, идола, что ли? Да живо!.. И трубку!

Вестовой исчез и вернулся с трубкой и с графином марсалы, но наполненным до половины только.

Капитан призвал к себе старшего офицера, Николая Васильевича Курчавого, рассказал о счастье, которое выпало "Султан Махмуду", и обычным своим ласковым тоном продолжал:

Так уж вы присмотрите, дорогой Николай Васильич, чтобы смотр как следует... Чтобы паруса горели... при постановке и уборке... Орудия чтобы летали... И чтобы ни соринки нигде... одним словом... идеальная чистота...

Все будет исправно, Христофор Константиныч! - нетерпеливо проговорил старший офицер.

"Чего размазывать, коварный грек!" - подумал этот блестящий морской офицер и любимец севастопольских дам, молодой, красивый и щеголеватый капитан-лейтенант.

И его жизнерадостное, веселое лицо вдруг стало напряженным и подавленным.

Уж я знаю, дорогой Николай Васильич, что с таким превосходным старшим офицером командир спокоен... Я так только, для очистки совести напомнил...

Так позволите идти, Христофор Константиныч?..

Я не задержу вас, Николай Васильич... Куда торопитесь?.. Или собираетесь на берег... на бульвар?..

Какой бульвар?.. Работы много... Да и смотр завтра.

Я так и полагал, что вы не уйдете с корабля, Николай Васильич, хоть вы и жданный кавалер наших дам, - сказал капитан, словно бы сочувственно глядя на своего старшего офицера, имевшего репутацию ловкого "обольстителя". - Наверное, вас ждут на бульваре! - прибавил капитан и плутовски прищурил глаз.

Никто меня не ждет, Христофор Константиныч! - небрежно бросил Курчавый.

И про себя улыбнулся, как вспомнил, что супруга пожилого капитана, молодая красавица "гречанка", наверно, сегодня на бульваре и позволила бы ему заговаривать ей зубы.

"А эта ревнивая скотина и не догадывается!" - мысленно проговорил старший офицер.

Ну-с, от поэзии перейдем к прозе-с, Николай Васильич.

Что прикажете?

Не приказываю, а прошу-с объявить, что если завтра я услышу во время пребывания высоких гостей хоть одно ругательное слово, то всех боцманов и унтер-офицеров перепорю-с, дорогой Николай Васильич, по-настоящему, без снисхождения. А кто-нибудь из них или из других нижних чинов выругается площадным словом, с того спущу шкуру, пусть в госпитале отлежится. И пожалуйста, внушите им, что пощады не будет! - тихо и ласково, словно бы речь шла о каком-нибудь удовольствии, проговорил капитан.

Он еще был первую кампанию на "Султан Махмуде" и стеснялся адмирала. Но изысканная жестокость "грека" была известна во флоте.

Подобная угроза, перед исполнением которой он не затруднился бы, изумила даже и в те жестокие времена во флоте.

И старший офицер, далеко не отличавшийся гуманностью и, как все, считавший лучшей воспитательной мерой телесные наказания матросов и "чистку зубов", был возмущен "жестоким греком".

Но, сдерживаемый морской дисциплиной, скрывая волнение, он официально-сухим тоном проговорил:

Приказание ваше передам, но внушать основательность жестокого наказания всех за одного и притом за ругань, которая до сих пор не считалась даже проступком и никогда не наказывалась, не считаю возможным по долгу службы. И, пожалуй, наказанные заявят претензию адмиралу. Адмирал - справедливый человек.

"Грек" струсил.

Адмирал же приказал, чтобы ни одного ругательства. Он обещал его светлости, что дочери можно приехать. И как же иначе поддержать честь флота, Николай Васильич? Но если вы можете заставить боцманов не ругаться завтра без страха взысканий, то я ничего не имею... Я не жестокий командир, каким меня расславили... Поверьте, Николай Васильич! - необыкновенно грустным тоном прибавил капитан.

И даже "маслины" его будто опечалились.

Будьте покойны, Христофор Константиныч. Меня послушают.

Тогда вы маг и волшебник! И как я счастлив, что имею такого старшего офицера, уважаемый Николай Васильич. Всегда говорите мне правду. Не стесняйтесь. Я люблю правду!

"И как прелестная "гречанка" выносит этого подлого "грека"!" - внезапно подумал Курчавый.

Он вышел из каюты оживившийся, повеселевший и довольный и оттого, что капитан, испугавшись претензии и адмирала, отменил свое нелепое, неслыханное по жестокости приказание, и оттого, что это "лживое животное", наверное, скоро будет рогатым.

"Не беспокойся, "грек". Я не буду "зевать на брасах"!"

Старший офицер собрал на баке всех боцманов, унтер-офицеров и старшин и, войдя в тесный кружок, проговорил:

Слушайте, ребята! Завтра у нас смотр. Приедет петербургский генерал и с ним дочь, молодая графиня... И такой моды, братцы, что не может услышать бранного слова... Сейчас испугается и... в слезы! - проговорил, смеясь, Курчавый.

В кучке раздался смех.

Не видала, значит, матросов, вашескобродие! - заметил один из боцманов.

Жар-птица объявилась!.. - проговорил какой-то унтер-офицер.

Пужливая, видно, генеральская дочь, вашескобродие! - насмешливо сказал кто-то.

То-то и есть, братцы! - заговорил старший офицер. - И генерал опасается... Думает, как на корабль приедет, то тут и срам дочке от вашей ругани... Боцмана, мол, не могут даже при даме поберечься... Беспардонные черти!

"Беспардонные черти" добродушно улыбались.

Однако наш адмирал защитил вас, ребята, перед важным генералом... Привозите, мол, ваша светлость, боцмана не оконфузят!

Небось доверил, молодца адмирал... Не оконфузим, вашескобродие... Постараемся! - раздались горячие голоса.

Так завтра, во время смотра, ни одного боцманского слова, братцы! Я уверен, что мы покажем себя! - с подкупающей, вызывающей веселостью проговорил статный и привлекательный Курчавый.

И почему-то он в эту минуту вспомнил, как сильно и благодарно-трогательно ценили эти люди, обреченные на жестокую флотскую муштру, даже небольшое человеческое отношение начальства и как много они прощали человеку только за то, что он считал и матроса человеком.

Вспомнил Курчавый, как берегли его, тогда мичмана, матросы во время ледяного шторма, вспомнил в эти секунды многое, и вдруг этот блестящий офицер сильнее почувствовал, как близки ему матросы, и в его голове пролетела мысль, что они точно к чему-то его обязывают и что, собственно говоря, и ему можно было бы поменьше драть и бить матросов.

Польщенные доверием адмирала и старшего офицера, которого давно на баке звали "козырным" за его морскую лихость и любили за открытый добрый характер, - все, проникнутые добрыми и горделивыми намерениями показать себя и не оконфузить, дали старшему офицеру обещание.

Взгляни ты на саму приезжую графиню вроде быдто как на кварту водки - язык и при тебе, вашескобродие! - промолвил, словно бы подбадривая себя, один из унтер-офицеров, торопливо обещавший, что на смотру он "ни гугу".

Только старший боцман Кряква раздумчиво молчал.

Это был сухощавый и крепкий старый человек, со скорюченными корявыми пальцами левой руки, давно сильно помятой высученным марса-фалом, и слегка искривленными цепкими, жилистыми босыми ногами, со спокойно-лихой посадкой небольшой ладной фигуры настоящего "морского волка", видавшего всякие виды.

Перешибленный сизоватый нос и отсутствие нескольких передних зубов, следы тяжелых карающих рук, разумеется, не украшали загорелого, красного и грубого бритого лица, с короткою щетинкой седых усов и с плешинами на черных клочковатых бровях, под которыми светились умные, зоркие, слегка иронические темные глаза. Все повреждения лица имели, впрочем, свою жестокую историю, о которой Карп Тимофеич Кряква и рассказывал кому-нибудь из матросов, но только на берегу и когда, после бесчисленных шкаликов, был еще в словоохотливом периоде воспоминаний, во время которых начальству икалось.

Первый ругатель-художник на эскадре, творчество которого было для черноморских моряков классическим образцом сквернословия, он, видимо, сомневался в исполнении сослуживцами легкомысленно принятого на себя обязательства и добросовестно не решался давать зарок хотя бы на время смотра.

Надо стараться, вашескобродие! - сказал, наконец, боцман поощрительным тоном. - Разве только, ежели не стерпеть, хучь тишком, чтобы барышня не вмерла с перепугу, Николай Васильич! - предложил Кряква, словно бы устраивающий обе стороны компромисс. - Она, видно, щуплая и пужливая, ровно как борзая сучонка, вашескобродие... Так она не услышит, ежели тишком...

Все засмеялись.

Засмеялся и старший офицер и сказал:

От твоей выдумки барынька умереть, пожалуй, и не умрет, а в обморок, чего доброго, и упадет... А голос-то у тебя... сам знаешь, такой, что и тишком на юте слышно... Так уж ты, Кряква, постарайся, поддержи.

Разве подлец я, что ли, чтобы изобидеть барышню, вашескобродие! И оконфузить наш "Султан Махмуд" перед князем, и обезнадежить адмирала и вашескобродие никак не согласно... Во всю мочь буду стараться, но только от зарока освободите, Николай Васильич, чтобы совесть не зазрила.

Ну, ладно... ладно... Спасибо, Кряква... И уж если не сможешь, так заткни рот рукой и себя облегчи про себя... Так завтра, братцы, чтобы все было в исправке, - прибавил старший офицер и вышел из кружка.

Как есть "козырный", - сказал один унтер-офицер после ухода Курчавого.

Кучка разошлась.

Каждый унтер-офицер внушал своим подчиненным матросам приказ адмирала и старшего офицера, чтобы во время смотра все было по-хорошему... благородно.

И, разумеется, унтер-офицер уже от себя прибавлял к этому обещание форменно "начистить рожу" того "сучьего матроса", который "оконфузит" адмирала.

А еще какая шлиховка будет от капитана, ежели узнает... Только держись, ежели как сам будет считать удары. Он, видишь небось, какая "греческая Мазепа"! - в заключение прибавлял для острастки унтер-офицер.

Затем, словно бы отделавшись от служебной обязанности по временам "играть в строгое начальство", унтер-офицеры мгновенно делались простыми, далеко не страшными людьми и по-товарищески лясничали с теми же матросами, у которых обещали "искровянить хайлы", о посещении петербургского важного генерала и - главная загвоздка в том-то и есть! - о "щуплой и пужливой" дочке, боявшейся даже и духа матросской ругни. "Вроде как помрет, братцы!" - вышучивали рассказчики графиню. Представлялась она им именно такой "щуплой и пужливой", как вообразил себе боцман Кряква.

Старый боцман никому не внушал.

"Сама, мол, матрозня в чувстве!"

После спуска флага адмирал хоть и был красен, но далеко еще не "намарсалился". Он попросил к себе офицеров и объяснил им, почему просит их воздержаться...

Дама-с будет с ним... Дочь его! - прибавил адмирал.

Нечего и говорить, что офицеры обещали...

А молодой лейтенант Адрианов интересовавшийся литературой и вдобавок влюбчивый, как воробей, не без торжественности проговорил, краснея, как маковый цвет:

Одно присутствие женщины, Максим Иваныч, женщины... которая влияет... благотворно... и... и... и...

У лейтенанта "заело". И адмирал поспешил на помощь к растерявшемуся лейтенанту.

И прехорошенькая-с, Аркадий Сергеич... Да-с! И сложена... и... Одним словом - есть на что посмотреть... И... шельмоватая-с... Любит, что показать-с, - сказал, смеясь, адмирал.

Высокий и прямой старик в военном сюртуке с генерал-адъютантскими эполетами и эффектно одетая молодая блестящая женщина ровно в одиннадцать часов вступили на палубу "Султан Махмуда".

Адмирал, капитан и вахтенный офицер приняли почетных гостей у входа. Встреча была парадная, как полагалось по уставу. Музыка играла марш. Команда выстроена была во фронте. На шканцах стоял караул, и офицеры, в сюртуках и в кортиках, вытянулись в линию. Во главе стоял красивый старший офицер.

Его светлость, не отнимая руки в белой замшевой перчатке, отдавал честь и подошел с дочерью к офицерам. Адмирал представил их гостям. Князь протянул старшему офицеру руку. Пожимая руку Курчавого, графиня на секунду приостановилась, бросила на него быстрый любопытный взгляд и двинулась за отцом. Он всем подавал руку... То же делала и дочь. Штурманам и двум врачам его светлость руки не подал. Графиня любезно пожала им руки.

"Молодчага!" - подумал Максим Иваныч, видимо, не очень-то довольный "накрахмаленным" видом его светлости.

Затем князь поздоровался с матросами. Те так рявкнули, что князь едва заметно поморщился. Обойдя фронт по обеим сторонам, он вместе с молодою, высокою и цветущею графиней пошел по приглашению адмирала "заглянуть вниз, в палубу".

Между тем приказано было разойтись.

Матросы, видимо, были чем-то удивлены и сдержанно хихикали на баке.

По "политическим" соображениям старший офицер приказал Крякве не быть на палубе при осмотре, и боцман наскоро курил трубчонку.

Как же, Карпо Тимофеич. Щуплая - графиня-то?

То-то и я полагал: сучонка. А как есть форменная сука. Должно, не пужливая! - тихо промолвил старый боцман и, сплюнув в кадку, усмехнулся.

После того как гости в сопровождении адмирала, капитана и старшего офицера обошли все палубы, заглянули в пустой лазарет и побывали в кают-компании, все вернулись наверх и поднялись на полуют.

Я в восхищении от безукоризненной чистоты и порядка на корабле. И какой бравый вид у матросов! Какая идеальная тишина, любезный адмирал! Я вижу больше того, что ожидал, любезный адмирал! - говорил князь утонченно-любезно, протягивая слова и чуть-чуть в нос. - Почту за долг лично доложить, когда возвращусь в Петербург, - прибавил князь с особенною аффектацией серьезной почтительности в тоне, словно бы желая осчастливить этого "маловоспитанного моряка", каким считал князь адмирала.

Адмирал не был особенно тронут комплиментами его светлости, ничего не смыслившего в морском деле и словно бы удивлявшегося, что на корабле Черноморского флота чистота и порядок. И это снисходительное высокомерие в дурацкой манере звать "любезным адмиралом", и желание облагодетельствовать своим докладом, и апломб... все это начинало раздражать самолюбивого адмирала.

"Брандахлыст ты и есть. "Почтешь за долг"! А воображаешь: умница", - подумал адмирал.

Зато "грек", получивший и на свою долю несколько любезных слов, таял и рассыпался в восторженно-льстивой благодарности.

Тем временем в нескольких шагах от отца графиня болтала со старшим офицером.

Это была брюнетка лет тридцати, эффектная и красивая, с надменно приподнятой головой, бойкая и самоуверенная, словно бы имеющая право сознавать и неотразимость красоты лица, и привлекательность своих форм и роскошного сложения.

Казалось, она хорошо знала, чем именно привлекает мужчин, и словно бы нечаянно показывала Курчавому то руки, то ослепительную шею и, играя черными, слегка вызывающими и смеющимися глазами, говорила старшему офицеру:

У вас очень мило... Мне понравилось... И какие вы, господа моряки, любезные...

И, бесцеремонно оглядывая красивого блондина значительным, и пристальным, и ласковым взглядом красивого и холеного животного, вдруг с дерзкой насмешливостью проговорила:

А вы, кажется, имеете здесь репутацию опасного... Очень рада видеть местную знаменитость.

Курчавый, самолюбиво польщенный, вспыхнул и с напускною серьезностью сказал:

Репутация, графиня, незаслуженная...

Не совсем, я думаю... Приходите - поболтаем! - почти приказала она.

Курчавый, снимая фуражку и наклоняя голову, спросил:

Когда позволите?..

А сегодня, в семь часов...

Его светлость повел бесстрастные глаза на дочь.

"Новый каприз!" - подумал он и поморщился.

"Проблематическая" репутация единственной дочери, жены известного сановника, товарища князя по пажескому корпусу, давно уж была болячкой князя, и уж он только смущался теперь забвением "апарансов" красавицы графини.

Его светлость опять взглянул на дочь.

Но она не обратила внимания на значительный, предостерегающий взгляд отца, который - графиня хорошо знала - говорил: "Люди смотрят!"

С чего прикажете начать, ваша светлость? - слегка аффектированным тоном младшего по должности и по чину спросил адмирал, прикладывая руку к козырьку своей белой фуражки, слегка сбившейся на затылок.

Я в вашем полном распоряжении, любезный адмирал! - с подавляющей любезностью ответил князь и тоже немедленно приложил два длинные пальца руки в перчатке к большому козырьку фуражки, надвинутой, напротив, на лоб.

Угодно вашей светлости сперва посмотреть артиллерийское учение, потом парусное?.. Или пожарную тревогу прикажете, ваша светлость? - настойчивее спрашивал адмирал, продолжая играть роль подчиненного.

Так покажите мне, любезный адмирал, сперва ваших молодцов матросов-артиллеристов и затем лихих моряков в парусном учении... Больше я не злоупотреблю вашей любезностью, адмирал.

Слушаю-с, ваша светлость.

Адмирал позвал к себе вахтенного офицера и приказал:

Барабанщиков.

Старший офицер, слышавший разговор двух стариков, похожих в эту минуту на "ученых обезьян", извинился перед графиней и бегом бросился к компасу, чтобы подменить вахтенного лейтенанта и командовать авралом.

И, слегка перегнувшись через поручни полуюта, звучным, красивым и особенно радостным голосом крикнул бежавшим по палубе двум барабанщикам:

Артиллерийскую тревогу!

Барабанщики с разбега остановились и забили тревожный призыв.

К орудиям! - рявкнул с бака Кряква.

В мгновение раздался топот сотни ног по трапам и по палубе. Ни одного окрика унтер-офицеров.

Через минуту на корабле царила мертвая тишина. У орудий на палубе и внизу, в батареях, недвижно стояла орудийная прислуга.

Где угодно, ваша светлость, посмотреть учение? Здесь или внизу?

Пожалуй, здесь, адмирал.

Пробила дробь, и ученье началось.

Старый артиллерист, по обыкновению, волновался, но не закипал гневом и не ругался. Он, по счастью, не забывал, что на полуюте его светлость и графиня, которая...

"Пронеси господи смотр!" - мысленно проговорил колченогий капитан морской артиллерии и наконец просиял. Он заметил, что и гости, и адмирал, и "коварный грек", и старший офицер, видимо, были довольны.

Матросы откатывали орудия в открытые порты и подкатывали назад для примерного заряжания, словно игрушки, и делали свое дело без суеты, быстро и молча.

Превосходно... Ве-ли-ко-леп-но! - говорил его светлость, любуясь ученьем и обращаясь к адмиралу, точно лично он - виновник торжества.

Привыкли матросы, ваша светлость!.. И в море боевыми снарядами недурно палят! - отвечал адмирал без особой почтительной радости и словно нисколько не удивлялся лихости матросов.

Но в душе радостно удивлялся, что старый артиллерист из вахтеров не произнес ни одного бранного слова.

Удивляет меня наш Кузьма Ильич! Хоть бы свою любимую "цинготную девку" сказал! - тихо и весело проговорил адмирал, подходя к старшему офицеру.

Еще как окончится учение, Максим Иваныч!.. Зарежет!.. Особенно перед графиней! - взволнованно отвечал старший офицер, не спуская глаз с артиллериста, точно хотел внушить ему не прорваться.

А эта дамочка-с, видно, все свои онеры вам показала, Николай Васильич? - с улыбкой бросил адмирал и вернулся к его светлости и графине, от которых не отходил капитан и восторженно улыбался.

Скоро его светлость просил дать отбой, и матросы были отпущены от орудий.

Ну-ка, теперь покажем гостям, как мы ставим и убираем паруса, Николай Васильич? - уже сам возбужденный при мысли о быстроте парусных маневров, весело сказал адмирал старшему офицеру.

И, обратившись к его светлости, промолвил:

Не угодно ли, графиня и ваша светлость, поближе подойти.

Князь и графиня подошли к поручням.

Старший офицер, лихой моряк и знаток парусного дела, возбужденный, с загоревшимися глазами, забывший в эту минуту решительно все, кроме парусов, и казалось, еще красивее, со своим вызывающим видом лица и всей его посадки его стройной фигуры, как-то особенно звучно и весело крикнул:

Свистать всех наверх! Паруса ставить!

Боцмана засвистали. Все матросы были на палубе, и марсовые бросились к мачтам.

К вантам! По марсам и салингам! - крикнул старший офицер.

Сигнальщик уже перевернул минутную склянку.

Матросы взбежали по веревочной высокой лестнице духом.

Адмирал отошел от гостей и, подняв голову, впился глазами на мачты. Казалось, теперь он весь жил постановкой парусов.

По реям!

Матросы разлетелись по реям как бешеные, словно бы по ровному полю.

Еще минута - и весь корабль, точно волшебством, весь оделся парусами.

И адмирал, и старший офицер, и боцман Кряква только довольно улыбнулись. Нечего и говорить, что князь дивился быстроте маневра.

Одна минута, вашескобродие, - доложил сигнальщик старшему офицеру.

Прелестно... Весь маневр в одну минуту... Это волшебство! - проговорил князь.

Адмирал не опускал головы с верху и зорко поглядывал на паруса, все ли до места дотянуто. Не спускал глаз и Курчавый и не заметил, что графиня бросала по временам на него восхищенные взгляды, словно бы на первого тенора на сцене.

Адмирал слышал слова князя и не подумал ответить.

"Точно могли на "Султан Махмуде" ставить паруса более минуты! Точно матросы не работают как черти!" - подумал адмирал, и, конечно, в голову его и не пришло мысли о том, какими жестокими средствами дрессировали матросов, чтобы сделать их "чертями".

Вместо адмирала "грек", весь сияющий, благодарил его светлость за то, что быстрота так понравилась князю и графине, и точно он, капитан, виновник такого торжества.

Через несколько минут раздалась команда старшего офицера "крепить" паруса.

Снова побежали наверх марсовые и стали убирать марселя и брамсели. Внизу в то же время брались на гитовы нижние паруса.

По-прежнему царила тишина на корабле, и адмирал и старший офицер были в восторге. Уборка парусов шла отлично, и ни одного боцманского словца не долетало до полуюта.

Но вдруг - на фор-марсе заминка. Угол марселя не подбирается.

Курчавый в ужасе взглянул на фор-марсель. Адмирал нетерпеливо крякнул.

В эту минуту маленький молодой матросик, стоявший внизу у снасти, смущенно и быстро ее раздергивал. Она "заела" и не шла.

И, вероятно, чтобы понудить веревку, матросик чуть слышно умилостивлял веревку, говоря ей:

Иди, миленькая! Иди, упряменькая!

Но так как "миленькая" не шла, то матрос рассердился и, бешено тряся веревку, тихо приговаривал:

Иди, подлая. Иди, такая-сякая... Чтоб тебе, такой-сякой.

Унтер-офицер услыхал непотребное слово и, негодующий, чуть слышно проговорил матросу:

Ты что ж это, Жученко, такой-сякой, ругаешься? Что я тебе приказывал, растакой с... с...

Боцман подскочил к снасти, раздернул ее и сдержанно сердито воркнул:

Чего копались тут, такие-сякие, словно клопы в кипятке? Матрос, а насекомая, такая-сякая!

Мачтовый офицер в благородном негодовании воскликнул:

Не ругаться, такие-сякие!

Среди тишины до полуюта долетели и "морские термины". Князь весь съежился. Графиня улыбнулась и отвернула лицо. Словно бы смертельно оскорбленный, что вышла заминка, как сумасшедший бросился старший офицер вниз, и, не добегая до бака, он крикнул:

Отчего не раздернули?

Раздернули! - крикнул Кряква.

Раздернули?! А еще обещали... Постараемся!

И с уст старшего офицера как-то незаметно сорвалось "крылатое" словечко, и он полетел назад.

"Грек" замер от страха. "Все пропало! Его светлость?! Что он доложит в Петербурге?" - пронеслось в голове капитана.

И он уже был на баке и, по обыкновению мягко, проговорил:

Перепорю вас, такие-сякие!..

Князь совсем сморщился... Графиня сдерживала смех.

Максим Иваныч, услыхавши всю эту брань, вспылил. Он побежал сам на бак. Но до бака не дошел и, увидавши ненавистного ему "грека", прошептал:

Разодолжили-с... Нечего сказать... При даме-с!..

И позабывший, что дама в нескольких шагах, адмирал прибавил от себя более внушительные слова.

Только что взбежавши назад на полуют, адмирал вспомнил, что сказал, и, смущенный, чуть слышно спросил старшего офицера:

Слышно было?

Слышно, Максим Иваныч! - угрюмо проговорил старший офицер и продолжал командовать.

Закрепили паруса отлично. Никто из гостей и не заметил заминки на несколько секунд, которая "зарезала" моряков.

Марсовых спустили с марсов.

Я в восторге, адмирал, - проговорил с утонченною любезностью князь. - Парусное ученье великолепно. Благодарю за доставленное наслаждение, любезный адмирал.

Адмирал смущенно поклонился.

Прикажете продолжать учение, ваша светлость?

К сожалению, не могу... Обещал смотреть сегодня пятнадцатую армейскую дивизию.

Быть может, изволите позавтракать, ваша светлость?

Но князь извинялся, что нет времени, и скоро, любезно простившись со всеми, направился к трапу...

Так вечером приходите! - промолвила, весело смеясь, графиня, протягивая руку Курчавому.

Проводивши гостей, адмирал вошел в свою каюту и, взглянув на парадно накрытый стол и на вестового в полном параде, воскликнул:

Ну и черт с ним, если не захотел завтракать...

И, обращаясь к вестовому, крикнул:

Старый сюртук и зови всех офицеров к столу, Суслик! Да башмаки свои можешь снять!

Здесь: приличий (от фр. les apparences).

Константин Станюкович - Смотр , читать текст

См. также Станюкович Константин Михайлович - Проза (рассказы, поэмы, романы...) :

Событие
I В шестом часу дня к подъезду большого дома на Песках подъехал один и...

Танечка
I Профессор математики, Алексей Сергеевич Вощинин, высокий худощавый с...

Константин Михайлович Станюкович

Морские рассказы

© Асанов Л. Н., наследники, составление, вступительная статья, 1989

© Стуковнин В. В., иллюстрации, 2011

© Оформление серии. ОАО «Издательство «Детская литература», 2011

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

К. М. Станюкович

Прошло уже более ста лет с тех пор, как появились в печати первые морские рассказы Константина Михайловича Станюковича. Всё новые и новые поколения ребят читали их и представляли себе плеск океанских волн, свист ветра в снастях, заливистые боцманские дудки, хлопанье громадных парусов над головой, мечтали о дальних морских дорогах.

Многие замечательные моряки впервые почувствовали тягу к морю, читая книги этого писателя. Да и тот, кто, повзрослев, стал человеком совсем сухопутным, сохранил с детских лет в памяти образы его рассказов: простодушных самоотверженных матросов, суровых боцманов, бывалых офицеров – то искренних и дружелюбных, то высокомерных и жестоких…

А между тем история появления первых морских рассказов Станюковича не менее удивительна, чем многих других его сюжетов.

Читая описания теплых морей, далеких гаваней, где мимо бортов русских судов проплывают кайманы, блестя в темноте рубиново-красными глазами, где днем лучи палящего солнца в считаные минуты высушивают свежевымытую палубу, где вздымают безжалостные ураганы океанские волны, – читая эти страницы, легко представить себе, что где-то там, на дальних широтах и меридианах, и писал Станюкович по горячим следам событий свои рассказы – так наглядно, так явственно запечатлен в них матросский уклад жизни, быт парусного корабля. Легко представить себе эту рукопись, разложенную на столике в офицерской каюте, куда через приотворенный иллюминатор доносится с берегов чужой земли манящий аромат неведомых цветов… Но нет, на самом деле все было не так. И чтобы представить себе обстановку, в которой создавались первые из морских рассказов, нам надо перенестись за многие тысячи верст от океанских берегов, в Азию, где на крутых берегах широкой реки высится старинный русский город Томск.

По пыльным улицам его, мимо приземистых домов, срубленных из вековой сибирской лиственницы, проходил невысокий, изящно сложенный человек с вьющимися каштановыми волосами. Он то спешил в редакцию местной «Сибирской газеты», то на почту – получить вести из столицы, то в полицейскую управу – отмечаться, поскольку жил он здесь на положении ссыльного.

Как же занесла его судьба в этот далекий город?

Константин Михайлович Станюкович родился в 1843 году в городе Севастополе. Город этот расположен в Крыму, на берегу глубокой бухты, удобной для стоянки кораблей, и в те годы он был главной базой русского Черноморского флота. Отец Константина Станюковича был известным моряком, в годы детства будущего писателя он занимал посты командира Севастопольского порта и военного губернатора Севастополя. Характер отца и весь домашний уклад были через много лет описаны в рассказе «Побег», включенном в этот сборник.

Косте шел одиннадцатый год, когда началась Крымская война. Англия, Франция и их союзники напали на Россию, высадили войска в Крыму. Началась героическая оборона Севастополя, длившаяся почти год. Мальчик стал не только свидетелем грозных военных событий, но и участником их: он готовил перевязочные материалы для раненых и сам доставлял их на позиции. За участие в войне он был награжден двумя медалями.

Вскоре после окончания войны Костю отдали в Пажеский корпус, а в конце 1857 года он был переведен в Морской кадетский корпус, готовивший будущих офицеров флота. Казалось бы, судьба моряка была предопределена для юного Станюковича. Но дело в том, что Станюкович был человеком идеи. Еще в детстве он ощутил, что порядочный человек не может спокойно существовать, когда рядом люди живут в страданиях и муке. И у каждого есть свое лицо, свое имя, своя суть. Он с юных лет запомнил жестокость, царившую во флоте и армии, узнал о суровых наказаниях, которым за малейшие провинности подвергались матросы. Сегодняшний стойкий воин, храбрый защитник Отечества завтра должен был безропотно сносить измывательства какого-нибудь негодяя в мундире!.. Мальчик жил с душевной раной и мечтал о том, что сделает что-нибудь доброе, что-нибудь полезное для людей. И что же – он попадает в училище, где царят грубые казарменные порядки, где, кажется, все делается для того, чтобы вытравить из душ воспитанников светлое начало, превратить их в жестоких, бесчувственных военных чиновников, исполнителей чужих приказов. Все это было невыносимо для Станюковича. Особенно тяжелое впечатление произвело на него учебное плавание на корабле «Орел» по Балтике. Белопарусный красавец корабль оказался, при ближайшем рассмотрении, чуть ли не тюрьмой для сотен матросов: там царили жестокие крепостнические нравы и дня не проходило без грубой брани, кулачных расправ, жестоких наказаний.

Станюкович задумал дерзкий шаг: он решил, сломав семейную традицию, не идти на флот, как этого требовал от него отец, а поступить в университет. Когда отец узнал об этом замысле, он был вне себя от гнева. Воспользовавшись своими связями, он устроил так, что сын его, не закончив курса, был назначен в кругосветное плавание на корвете «Калевала» и в октябре 1860 года отправился в море. Пол мира обогнул корвет под русским флагом и через девять месяцев прибыл во Владивосток. Это путешествие впоследствии было описано Станюковичем в знаменитой книге «Вокруг света на „Коршуне“» – возможно, лучшем из всех его произведений.

Во Владивостоке Станюкович по болезни был списан с корабля и отправлен в лазарет. Выздоровев, он затем продолжал службу на нескольких военных кораблях, должность «отправлял по своему званию», как говорилось в тогдашних документах. Юный офицер заслужил расположение начальника русской эскадры Тихого океана, который в 1863 году отправил Станюковича со срочными бумагами сухим путем в Петербург. Так закончилось трехлетнее плавание будущего писателя.

За эти годы совсем еще молодой человек посетил разные страны, повидал самый разный уклад жизни, мир и войну, перенес бури и штили, близко общался с простыми матросами. Большое значение для будущей писательской работы имело то, что Станюковичу пришлось служить на разных судах. Он видел, как отличаются порядки, вся корабельная жизнь, в зависимости от того, кто стоит на капитанском мостике – просвещенный, гуманный человек или грубый, жестокий невежда.

Станюкович пишет первые свои произведения – статьи и путевые очерки, которые печатаются на страницах «Морского сборника».

Вернувшись в Петербург, он хочет выйти в отставку и всецело заняться литературной работой. Решение это вызвало взрыв отцовского гнева. Отец видел в Константине продолжателя традиций «морского рода» Станюковичей. Но теперь грозному адмиралу противостоял уже не юноша, а многое повидавший человек со сложившимися убеждениями. Семейный конфликт завершился победой сына: он ушел со службы и с этого момента должен был сам зарабатывать себе на жизнь.

Чтобы поближе узнать крестьянскую Россию, Станюкович становится сельским учителем во Владимирской губернии. Жизненные впечатления этой поры через много лет были описаны в «Воспоминаниях сельского учителя шестидесятых годов». Молодой человек был буквально потрясен нищетой, бесправием, забитостью мужиков, которые после отмены крепостного права попадали в кабалу к деревенским богатеям, в унизительную зависимость от чиновников.

Чем он мог помочь этим людям? Станюкович становится журналистом. В своих очерках и фельетонах он стремится рассказать о тяжелой доле простого народа, разоблачить его притеснителей. Он меняет много мест службы, переезжает из города в город. Широкое знание жизни, накопившийся опыт подталкивают его к художественному творчеству. На страницах одного из самых передовых журналов того времени «Дело» он печатает свою первую пьесу «На то и щука в море, чтобы карась не дремал» и первый роман «Без исхода». Так начинается деятельность Станюковича-писателя.

Станюковичем написано очень много. Это целые циклы статей и фельетонов, откликающихся на все крупные события общественной жизни. Это многочисленные повести и романы, в которых действуют представители самых разных слоев России: столичные чиновники и простые мужики, ученые и великосветские проходимцы, помещики и студенты, купцы и адвокаты… Во многих произведениях писатель старался создать образ положительного героя, человека передовых взглядов, который ищет пути разоблачения всякого жульничества, активной помощи страждущему народу.

Родился в Севастополе на улице Екатерининской в доме адмирала Станюковича. Сам дом не сохранился, но сохранилась подпорная стена, окружавшая дом и сад. Здесь находится мемориальная плита в честь писателя. Отец - Михаил Николаевич Станюкович, комендант севастопольского порта и военный губернатор города. Семья будущего писателя-мариниста, «Айвазовского слова», принадлежала к старинному дворянскому роду Станюковичей - одной из ветвей литовского рода Станьковичей; Демьян Степанович Станюкович принял русское подданство в 1656 году при взятии Смоленска. Михаил Николаевич Станюкович (1786-1869) являлся праправнуком Демьяна Степановича. Мать Константина Михайловича - Любовь Фёдоровна Митькова (1803-1855), дочь капитан-лейтенанта Митькова. Всего в семье было восемь детей. 1851-1853 - под руководством петрашевца Ипполита Матвеевича Дебу, отбывающего в Севастополе наказание в качестве солдата, юный Станюкович получает первоначальное образование. 1854 - Константину Михайловичу было 11 лет к началу обороны Севастополя. Осенью 1854 года из своего сада в подзорную трубу наблюдал движение к Севастополю неприятельских войск; исполняя обязанности курьера при отце, видел Корнилова и Нахимова. В конце сентября семья Станюковичей эвакуируется вСимферополь. 1856 - зачислен кандидатом в Пажеский корпус в Петербурге. 26 августа награждён бронзовой медалью на Андреевской ленте «В память о Восточной войне 1853-1856 гг.» 1857 - 5 октября награждён серебряной медалью на Георгиевской ленте «За защиту Севастополя». 5 ноября из Пажеского Станюкович переведён в Морской кадетский корпус.

Творческий период.

1859 - в журнале «Северный цветок» первая публикация: напечатано его стихотворение «Отставной солдат».
1860 - в «Северном цветке» продолжаются публиковаться стихи Станюковича.

1862 - В «Морском сборнике» публикуются различные произведения писателя.
1863 - Начальник Тихоокеанской эскадры Андрей Попов отправляет гардемарина в город Сайгон к капитану клипера «Гайдамак». Более месяца Станюкович наблюдал покорение Индокитая французами. Позже его впечатления были описаны в повести «Вокруг света на „Коршуне“».
1864 - В сентябре в журнале«Эпоха» за № 9 опубликована «Глава из очерков морской жизни».
1867 - 20 января в 3-м номере «Будильника» опубликован очерк «На селе». 4 февраля в «Петербургском листке» сообщается о выходе в свет ранних морских рассказов Станюковича в книге «Из кругосветного плавания» в издании Вильгельма Генкеля. 26 мая в «Будильнике» № 19 начинает печататься очерк «Из воспоминаний сельского учителя» (подписан как «К.-вич.»). 2 июня Константин Михайлович венчается с Любовью Николаевной Арцеуловой (1845-1907). 11 августа в № 30 «Будильника» выходит очерк «Июльский сон».
1869 - в связи с серьёзными материальными трудностями писатель ищет работу и в мае поступает на службу в управление Курско-Харьковско-Азовской железной дороги. Живёт в это время то в Курске, то в Харькове. 27 умирает отец Константина Михайловича.
1870 - В июне переезжает в Таганрог помощником ревизора службы движения. Вплотную столкнувшись с миром железнодорожных дельцов, пишет комедию «На то и щука в море, чтобы карась не дремал». 29 ноября в «Искре» публикует фельетон «Русские американцы».
1871 - 15 февраля рождается вторая дочь - Любовь (умерла в 1884 году). 27 октября распоряжением министра внутренних дел запрещена к постановке в театре его комедия «На то и щука в море, чтобы карась не дремал».
1872 - август, комедия «На то и щука в море, чтобы карась не дремал» вышла в № 8 журнала «Дело». 23 декабря родилась третья дочь - Зинаида (умерла в 1934 году).
1873 - в «Деле» публикуется роман «Без исхода». Газета «Биржевые ведомости» публикует большую статью М. В. Авдеева о романе «Без исхода».
1874 - роман «Без исхода» выходит отдельным изданием в Петербурге.
1875 - 28 августа родилась четвёртая дочь - Мария (умерла в 1942).
1877 - Константин Михайлович целиком в литературной работе. Печатается в ряде изданий: «Новости», «Порядок», «Русская правда», «Московское обозрение» и других. С апреля в каждом номере «Дела» есть его публикации: «Червонный валет», серия фельетонов под общим названием «Картинки общественной жизни» , рассказ «Оригинальная пара», пьеса «Родственники».
1878 - много работает, много публикует, в том числе в разделе «Картинки общественной жизни» напечатаны «Письма знатных иностранцев» (в виде переписки англичанина, попавшего в Россию, с женой).
1879 - летом в «Деле» начинает выходить его повесть «Похождения одного благонамеренного молодого человека, рассказанные им самим». В Петербурге печатается роман «В мутной воде».
1880 - работает над романом «Два брата». В «Деле» начинает публиковаться «Два брата». 24 февраля писатель порывает с «Молвой», бывшими «Биржевыми ведомостями». В мае объявлено о выходе в свет романа «Наши нравы».
1881 - в «Деле» выходят «журнальные заметки» Станюковича. 19 июня в Москве, в театре Петровского парка, состоялось первое представление его комедии «На то и щука в море, чтобы карась не дремал». В августе в «Деле» напечатан рассказ «Из-за пустяков», осенью там же начинает печататься роман «Омут».
1882 - в мае за фельетон Станюковича «В сумасшедшем доме» Главное управление по делам печати указало Петербургскому цензурному комитетуна «…чтобы цензура относилась к статьям, предназначенным для помещения в журнале „Дело“, с особым внимание и строгостью». 5 сентября родился сын Константин.
1883 - 5 января Главное управление по делам печати сообщило, что «отставному флота лейтенанту Константину Михайловичу Станюковичу разрешено временно редактировать журнал „Дело“, подписываясь за редактора».
1885 - 12 января Константин Михайлович передаёт журнал «Дело» И. С. Дурново.
17 июня он прибывает в Томск, поселяется в Затеевском переулке. В Томске быстро сходится с проживающими здесь политическими ссыльными Ф. Волховским, С. Чудновским, активными участниками «Сибирской газеты». Здесь его посетил американский писатель, автор книги «Сибирь и ссылка» Джон Кеннан.
1886 - В январе в «Русской мысли» начинается серия его очерков «В дальние края». 13 июля в «Сибирской газете» открывает серию фельетонов под общим заголовком «Сибирские картинки». 7 сентября в 36 номере «Сибирской газеты» под псевдонимом Н.Томский начинает публиковаться роман «Не столь отдалённые места». Октябрь - в журнале «Северный вестник» выходит рассказ «Беглец» за подписью М.Костин. В 10-м номере ежемесячника «Вестник Европы» опубликован рассказ «Василий Иванович» с подписью «И.Ст.»
1887 - продолжает публиковаться роман «Не столь отдалённые места» в «Сибирской», во втором номере «Дела» печатается рассказ «Матросский линч». В «Северном вестнике» за № 7 опубликован рассказ «Человек за бортом!».
1888 - в Петербурге выходят отдельной книгой «Морские рассказы», а в издательстве Н. А. Толкачёва - роман «Не столь отдалённые места». Январь - в первом номере «Русской мысли» выходит рассказ «На каменьях». В апреле «Сибирской газеты» публикуется биографический очерк Станюковича о Г. Н. Потанине, известном путешественнике и исследователе, уроженце Сибири.
27 июня покидает с семьёй ссылку. Супруга Константина Михайловича получила небольшое наследство, и они выезжают в Париж, далее на юг Франции, в деревушку рыбаков Гетари в 20 километрах от Испании. В это же время писатель получает письмо из Вены, от Галанта, заведующего русским отделом австрийской газеты «Neue freie Presse», в котором предлагает сотрудничество Станюковичу, в частности, просит разрешение на публикацию в газете романа «Два брата».
1889 - 25 февраля в газете «Die Gegenwart» (Берлин) начинает публиковаться рассказ «Человек за бортом!». В конце февраля писатель прибывает в Петербург.
В апреле в 4-м номере «Вестника Европы» вышла статья К. Арсеньева «Модная форма беллетристики», в которой положительно оцениваются морские рассказы Станюковича и критикуются другие его произведения.
В августовском «Вестнике Европы» напечатан рассказ «Мрачный штурман». Константин Михайлович работает над повестью «Первые шаги». В конце года уезжает в Париж.
1890 - в конце января Константин Михайлович возвращается в Петербург.
Апрель - 1 числа в «Русских ведомостях» выходит рассказ «В шторм».
27 апреля в 113 номере «Русских ведомостей» публикуется рассказ «Между своими» (так переименовал писатель свой рассказ «Похороны в море»).
17 июня - в «Русских ведомостях» за № 164 печатается рассказ «Серж Птичкин».
Октябрь - в «Русских ведомостях» выходит рассказ «Танечка».
1891 - с января по апрель в «Вестнике Европы» напечатаны «Первые шаги» («…исковерканные»).
С 74 номера «Русских ведомостей» начинает публиковаться повесть Станюковича «Грозный адмирал».
Сентябрь - в издательстве Н. А. Лебедева вышел сборник под общим названием «Моряки».
Октябрь - многие газеты отметили 30-летие литературной деятельности К. М. Станюковича.
Ноябрь - «Русские ведомости» начинают печатать рассказ «Домашний очаг».
В Москве, в издательстве Сытина, в серии «Народные книги» выходит книга Станюковича «Между своими, или Смерть на корабле».
1892 - в январе Станюкович и Кривенко назначаются редакторами «Русского богатства». В нём выходит рассказ Станюковича «Бесшабашный».
8 июля в «Русских ведомостях» начинает публиковаться рассказ «Пассажирка».
В этом году также выходят его сборник рассказов «Современные картинки» и в сборнике «Помощь голодающим», изданным газетой «Русские ведомости» помещён «Вдали от берегов» - рассказ Станюковича.
1893 - в январе и феврале в «Русской школе», в номерах 1-4 публикуется повесть Константина Михайловича «Маленькие моряки» с подзаголовком: «Из воспоминаний о Морском корпусе».
Март - с 14 марта «Русские ведомости» начинают публиковать рассказ «Женитьба Пинегина».
Май - в ежемесячнике «Русская мысль» под рубрикой «Рассказы старого боцмана» издаётся рассказ «Месть». 20 мая в «Русских ведомостях» выходит большая статья «Из истории морского корпуса», где положительно характеризуется повесть «Маленькие моряки».
Июнь - в издательстве В. И. Штейна выходит второе издание романа «Без исхода». 6 июня начинает публиковаться его повесть «В море».
Август - в издательстве М. М. Ледерле 2-м изданием напечатаны «Морские рассказы».
Декабрь - газета «Русская жизнь» от 1-го числа публикует рассказ «Ужасный день».
В этом же году в издательстве Сытина (Москва) отдельной книгой выходит повесть «Первые шаги», а в Петербурге - переиздание сборника «Моряки» с дополнениями.
1894 - в январском номере журнала «Мир Божий» опубликован рассказ Константина Михайловича «Куцый». В газете «Русская жизнь» продолжает печататься роман «Откровенные», начатый в № 332 за прошлый год, окончание которого выйдет в августе, 11-го, № 212. 26 января в «Русских ведомостях» выходит рассказ из цикла «Жертвы моря»: «Крушение эскадры и гибель тендера».
Март - в 3-м номере «Русского богатства» печатается рассказ «Исайка».
В апреле, в ежемесячном литературном приложении № 4 к иллюстрированному еженедельнику «Нива» начинает публиковаться рассказ «В тропиках».
Июнь - в «Русской жизни» Станюкович печатает фельетон «Из дневника читателя». В «Русских ведомостях» с № 165 по № 322 излаётся «Беспокойный адмирал».
Декабрь - в «Русских ведомостях» печатаются рассказы «Ночью» и «Ёлка для взрослых».
В этом же году в издательстве М. М. Ледерле (Петербург) выходит сборник Станюковича «Жертвы».
1895 - с января по ноябрь в журнале «Мир Божий» напечатан роман «История одной жизни».
Март - В 77 номере «Русских ведомостей» начинает публиковаться рассказ «Нянька».
Июнь - рассказ «Матроска» начал публиковаться в «Русских ведомостях» с 6 июня. В издательстве М. М. Ледерле напечатан отдельным изданием рассказ «Под тропиками» (с подзаголовком «Из воспоминаний бывшего матроса»).
В августе, в издательстве О. Н. Поповой (Петербург) отдельным изданием вышел роман «Откровенные». 13 августа начал печататься рассказ «Кирилыч и генерал-арестант».
В этом же году в издательстве М. М. Ледерле напечатан сборник «Новые морские рассказы и Маленькие моряки».
1896 - весь год в журнале «Родник» продолжает печататься повесть «Вокруг света на „Коршуне“».
Январь - в первом номере «Русской мысли» выходит рассказ «Побег», в журнале «Всходы» - рассказ «Пожар на корабле», а в номерах 1,2 журнала«Детское чтение» - «Максимка» (по этому рассказу был снят фильм Максимка).
5 апреля в «Русских ведомостях» выходит рассказ «Глупая причина».
Май - начинает печататься повесть «Черноморская сирена», окончание - в июльском номере (в журнале «Русская мысль»).
Сентябрь - октябрь. Продолжает писать «Коршуна».
1897 - 4 января с чтением рассказа «Месть» и других произведений Станюкович выступал в театре Корша на вечере, устроенном Литфондом в пользу нуждающихся литераторов и учёных.
Апрель - писатель проводит в хлопотах по выпуску своего «Собрания сочинений К. М. Станюковича» издательство А. А. Карцева (Москва) 1897, которому противится Управление по делам печати.
Май - напряженно работает над романом «Жрецы», который печатается в «Русском богатстве».
Июль - Станюкович переезжает в Петербург.
Ноябрь - Главное управление по делам печати сообщает цензурному комитету, что распоряжение о запрете на обращение в публичных библиотеках «Собрания сочинений К. М. Станюковича» «должно быть распространено не только на 9 томов, носящих дату „1897 г.“, но и на последующие тома сочинений того же автора, помеченные 1898 годом. 10 ноября 1897 года., № 8203 А.Катенин.»
1898 - в мартовском номере журнала «Всходы» публикуется рассказ «Матросик».
Апрель - писатель с семьей уезжает в Швейцарию.
Май - Станюкович лечится в Карлсбаде.
В конце июля Константин Михайлович возвращается в Петербург и поселяется в отеле «Пале Рояль».
Октябрь. В ежемесячнике «Мир божий» выходит рассказ «Письмо».
Декабрь. Станюкович пишет святочные рассказы для «Сына отечества» и «Русских ведомостей», 25 декабря в последних выходит его рассказ «Отплата».
В этом году выходят последние, 10, 11 и 12 тома собрания сочинений писателя. Цензурой запрещены предпринятые Петербургским комитетом грамотности издания целой серии рассказов (в основном цензорам не нравятся сцены жестокостей и описания применения наказаний в армии и на флоте, то есть, по мнению цензуры, писатель даёт «ложные представления о системе наказаний»).
Май - в журнале «Всходы» выходит рассказ "Гибель «Ястреба».
Август - «Русское богатство» помещает рассказ «Оборот».
Октябрь - Станюкович 19 числа прибывает в Севастополь.
В течение года «Мир Божий» публикует роман «Равнодушные», а журнал «Родник» - повесть «Похождения одного матроса».
1900 - всю первую половину года писатель проводит в Крыму, болезнь не отпускает, в конце марта совершает поездку в Батум на пароходе.
Апрель - в газете «Русские ведомости» от 14 и 17 апреля опубликован очерк «Мёртвый сезон (крымские наброски)», в номере от 30 числа начинает выходить его рассказ «Тяжёлый сон». В мае там же появляется рассказ «Отчаянный».
Июнь - Константин Михайлович выезжает из Ялты, надеясь к 12 июня добраться в Петербург, но по состоянию здоровья вынужден задержаться в Москве. В № 168, 180 «Русских ведомостей» печатается рассказ «Смотр».
Июль - в связи с известным делом Саввы Мамонтова в «Северном курьере» выходят фельетоны Станюковича «Воскресные сказки». В «Русских ведомостях» появляется рассказ «Морской волк».
20 августа рассказ «Блестящий капитан» печатается в «Русских ведомостях».
Октябрь - в еженедельнике «Мир божий» выходит «Ледяной шторм» (рассказ).
Ноябрь, декабрь - 15 декабря в «Юном читателе» печатается рассказ «На другой галс».
В течение года в московском издательстве А. А. Карцева вторым изданием выходит сборник «Среди моряков».
1901 - в январе, в «Русских ведомостях» публикуется рассказы «Товарищи» и «Баклагин».
Февраль - март - в журнале «Родник» за эти месяцы выходит рассказ «Певец». Второго февраля «Русские ведомости» в рубрике «Современные картинки» печатают рассказ писателя «Куда уйти?».
Апрель - в апрельском номере «Русского богатства» опубликован рассказ «Утро».
Май - ежемесячник «Русская мысль» печатает рассказ «Добрый», а в «Мире Божьем» - положительная рецензия А. Богдановича на рассказ Станюковича «Отчаянный».
Октябрь - в 10-м номере «Мир Божий» публикует рассказ «Дождался», в «Русских ведомостях» (№ 284, 287) - рассказ «Пари». 21 октября в газете«Новости дня» сообщение: К. М. Станюкович получает половинную Пушкинскую премию за свои литературные труды.
Ноябрь - опубликована статья «Критические очерки» В. Буренина (в газете «Новое время», в которой критике подвергаются Станюкович и Короленко. В «Русских ведомостях» за № 320 анонсируется сборник рассказов «На „Чайке“ и другие морские рассказы».
Декабрь - в газете «Россия» от 7 декабря выходит статья П. Быкова, посвящённая 40-летию литературной деятельности Станюковича. 25 декабря напечатан рассказ «Загадочный пассажир» («Русские ведомости»).
В этом году вышел дополнительный, 13-й том «Собрания сочинений» (в издательстве А. А. Карцева). Также напечатан сборник рассказов «Из жизни моряков» в издательстве М. М. Стасюлевича (Петербург).
1902 - 3 января опубликован рассказ Станюковича «Свадебное путешествие» в «Русских ведомостях». «Юный читатель» во втором номере начинает печатать повесть «Севастопольский мальчик».
Март - в «Русских ведомостях» выходит рассказ «Событие» (№ 75, 79).
Апрель - 25 апреля «Русские ведомости» в рубрике «Маленькие рассказы» публикуют «Господин с настроением» Станюковича.
Май - в той же рубрике выходит ещё один рассказ Константина Михайловича: «Главное - не волноваться», в конце месяца в № 143, 147 печатается рассказ «Мунька».
Июль - в конце месяца, 26-го, в «Русских ведомостях» публикуется начало повести «Берег и море», окончание - в номере № 276 от 6 октября.
Август - журнал «Новый мир» в № 87 даёт статью Н. Носкова «Морские типы», весьма положительно и высоко оценивающая труды Станюковича.
Ноябрь - здоровье писателя резко ухудшается, в том числе из-за переутомления и он по настоянию врачей выезжает в Италию. Пробыв несколько дней в Риме, переезжает в Неаполь, где, несмотря на болезнь, продолжает работать. В своих воспоминаниях Н. Н. Фирсов (Л.Рускин) пишет:«Последние полгода, проведённые им сплошь в Неаполе, были жестоко мучительны. … он … с ужасом сознавал, что жизнь уходит, что работоспособность падает, что в силу своего теиперамента и болезни он не может сдерживать порывы раздражительности, что он поколебал связи с наиболее близкими, дорогими ему издавна людьми. Всё это, не говоря уже о постоянных денежных затруднениях, причиняло ему жестокую душевную боль». В Неаполе Константина Михайловича поддерживают его давние друзья: Н. К. Кольцов, профессор Московского университета, Е. П. Мельникова (дочь А. Печерского), В. Д. Веденский, дочь Зинаида Констаниновна. В конце месяца болезнь обостряется и писателя кладут в госпиталь.
В течение этого года в Москве переиздаётся сборник рассказов Станюковича «Рассказы из морской жизни» (в издательстве М. В. Клюкина), в Петербурге в издательстве А. Лейферта выходит сборник «Маленькие рассказы».
1903 - в начале января Станюковича выписывают из госпиталя, он крайне слаб, плохо видит, не может читать, и это его удручает больше, чем что-либо.
Февраль - умерла старшая дочь Константина Михайловича, Наталья (8 февраля). Близкие решили ему не сообщать эту горестную весть.
Март - в 63 номере «Русских ведомостей» начинает печататься рассказ «Тоска». В середине месяца здоровье писателя заметно улучшилось, он начал подумывать о возвращении в Россию. Уже были приобретены билеты для отъезда, но в конце марта здоровье опять стало ухудшаться: сначала Станюковича кладут в немецкий госпиталь, оттуда перевозят в частную клинику.
В ночь с 6 на 7 мая, в 1 час 25 минут Константин Михайлович скончался на руках у Е. П. Мельниковой.
9 мая Константина Михайловича Станюковича похоронили в Неаполе, на греческом кладбище. На похороны пришли все русские из города и окрестностей, что успели узнать о его смерти. Самый большой венок на гробе был с надписью: «Станюковичу от русских».
18 мая в «Русских ведомостях» посмертно был опубликован рассказ «Оба хороши» с посвящением Н. Н. Фирсову.

Константин Михайлович Станюкович

Морские рассказы

© Асанов Л. Н., наследники, составление, вступительная статья, 1989

© Стуковнин В. В., иллюстрации, 2011

© Оформление серии. ОАО «Издательство «Детская литература», 2011

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

К. М. Станюкович

Прошло уже более ста лет с тех пор, как появились в печати первые морские рассказы Константина Михайловича Станюковича. Всё новые и новые поколения ребят читали их и представляли себе плеск океанских волн, свист ветра в снастях, заливистые боцманские дудки, хлопанье громадных парусов над головой, мечтали о дальних морских дорогах.

Многие замечательные моряки впервые почувствовали тягу к морю, читая книги этого писателя. Да и тот, кто, повзрослев, стал человеком совсем сухопутным, сохранил с детских лет в памяти образы его рассказов: простодушных самоотверженных матросов, суровых боцманов, бывалых офицеров – то искренних и дружелюбных, то высокомерных и жестоких…

А между тем история появления первых морских рассказов Станюковича не менее удивительна, чем многих других его сюжетов.

Читая описания теплых морей, далеких гаваней, где мимо бортов русских судов проплывают кайманы, блестя в темноте рубиново-красными глазами, где днем лучи палящего солнца в считаные минуты высушивают свежевымытую палубу, где вздымают безжалостные ураганы океанские волны, – читая эти страницы, легко представить себе, что где-то там, на дальних широтах и меридианах, и писал Станюкович по горячим следам событий свои рассказы – так наглядно, так явственно запечатлен в них матросский уклад жизни, быт парусного корабля. Легко представить себе эту рукопись, разложенную на столике в офицерской каюте, куда через приотворенный иллюминатор доносится с берегов чужой земли манящий аромат неведомых цветов… Но нет, на самом деле все было не так. И чтобы представить себе обстановку, в которой создавались первые из морских рассказов, нам надо перенестись за многие тысячи верст от океанских берегов, в Азию, где на крутых берегах широкой реки высится старинный русский город Томск.

По пыльным улицам его, мимо приземистых домов, срубленных из вековой сибирской лиственницы, проходил невысокий, изящно сложенный человек с вьющимися каштановыми волосами. Он то спешил в редакцию местной «Сибирской газеты», то на почту – получить вести из столицы, то в полицейскую управу – отмечаться, поскольку жил он здесь на положении ссыльного.

Как же занесла его судьба в этот далекий город?

Константин Михайлович Станюкович родился в 1843 году в городе Севастополе. Город этот расположен в Крыму, на берегу глубокой бухты, удобной для стоянки кораблей, и в те годы он был главной базой русского Черноморского флота. Отец Константина Станюковича был известным моряком, в годы детства будущего писателя он занимал посты командира Севастопольского порта и военного губернатора Севастополя. Характер отца и весь домашний уклад были через много лет описаны в рассказе «Побег», включенном в этот сборник.

Косте шел одиннадцатый год, когда началась Крымская война. Англия, Франция и их союзники напали на Россию, высадили войска в Крыму. Началась героическая оборона Севастополя, длившаяся почти год. Мальчик стал не только свидетелем грозных военных событий, но и участником их: он готовил перевязочные материалы для раненых и сам доставлял их на позиции. За участие в войне он был награжден двумя медалями.

Вскоре после окончания войны Костю отдали в Пажеский корпус, а в конце 1857 года он был переведен в Морской кадетский корпус, готовивший будущих офицеров флота. Казалось бы, судьба моряка была предопределена для юного Станюковича. Но дело в том, что Станюкович был человеком идеи. Еще в детстве он ощутил, что порядочный человек не может спокойно существовать, когда рядом люди живут в страданиях и муке. И у каждого есть свое лицо, свое имя, своя суть. Он с юных лет запомнил жестокость, царившую во флоте и армии, узнал о суровых наказаниях, которым за малейшие провинности подвергались матросы. Сегодняшний стойкий воин, храбрый защитник Отечества завтра должен был безропотно сносить измывательства какого-нибудь негодяя в мундире!.. Мальчик жил с душевной раной и мечтал о том, что сделает что-нибудь доброе, что-нибудь полезное для людей. И что же – он попадает в училище, где царят грубые казарменные порядки, где, кажется, все делается для того, чтобы вытравить из душ воспитанников светлое начало, превратить их в жестоких, бесчувственных военных чиновников, исполнителей чужих приказов. Все это было невыносимо для Станюковича. Особенно тяжелое впечатление произвело на него учебное плавание на корабле «Орел» по Балтике. Белопарусный красавец корабль оказался, при ближайшем рассмотрении, чуть ли не тюрьмой для сотен матросов: там царили жестокие крепостнические нравы и дня не проходило без грубой брани, кулачных расправ, жестоких наказаний.