В самом начале I тысячелетия нашей эры, а именно, в 79 году, произошло одно из самых разрушительных извержений вулкана Везувий. Города, погребенные под многометровым слоем огненной лавы и пепла, почти на 18 веков были забыты людьми. Погибли и Помпеи – город солнца и вина, актеров и гладиаторов, таверн и... публичных домов. Недаром впоследствии археологи, давая наименования переулкам, один из них назвали переулком Лупанаре.

Лупанарии – именно так назывались бордели в древнем Риме. Один из них, раскопанный в Помпее в 1862 году, недавно был торжественно открыт для обозрения общественности. Весь последний год он находился на реставрации, но теперь его « VIP -кабинеты» с каменными лежбищами и фривольными фресками на стенах снова стали местом паломничества многочисленных туристов.

Что говорить, римляне в те далекие времена любили и умели развлекаться. На территории Помпей было обнаружено около 200 борделей, и это на 30 тысяч населения! Самым крупным и фешенебельным из них был как раз тот, что сейчас отреставрирован. Он располагался в центре города и состоял из партера и первого этажа. В партере находились пять окружающих вестибюль комнатушек площадью всего два квадратных метра каждая. Именно здесь на встроенных в стену каменных ложах, укрытых тростниковыми одеялами, и трудились лупы («lupa» – проститутка по-нашему).

Напротив входа располагалось отхожее место – одно на всех, а в вестибюле возвышался своеобразный трон, на котором восседала «мадам» – старшая lupa и привратница по совместительству.

На верхнем уровне располагались «VIP -апартаменты», то есть салон и несколько комнат для похотливых граждан с кошельком потяжелее. Впрочем, удобствами не отличались и эти «номера». Они не имели окон и были так темны, что даже днем освещались фонарями, дымными и смрадными. Так что духота в этих «кельях» стояла, видимо, немилосердная. Кое-где не было и кровати – «ложе любви» состояло из постеленного на полу покрывала.

Весь этот аскетизм, похоже, слабо возбуждал посетителей – выручали неприличные рисунки и надписи на стенах (кстати, добрая часть терминов взята современной сексологией как раз отсюда). Эти античные эротические «комиксы» не оставляют сомнений в том, что это было именно царство продажной любви.

По-видимому, в таких типичных борделях представительницы (и представители) древнейшей профессии не обитали постоянно. Как и у всех прочих трудящихся, у них был свой рабочий день, продолжительность которого была закреплена законом. Рабочее место тоже было вполне конкретным: каждая занимала определенную комнату и выводила свое имя на ее входе. Вернее это было не имя, а прозвище, данное при внесении в «штатное расписание». Так утверждают ученые. Как уж они умудрились выяснить такие подробности – только им одним известно.

Как мы уже сказали, стены борделя были излюбленным местом для изображения всяких непристойностей, полных намеков на завсегдатаев заведения, их привычки и пристрастия. Здесь сохранилось около полутора сотен таких «граффити». Перед зрителями во всей красе предстают древнеримские граждане, воплощающие свои фантазии (зачастую не совсем безобидные) с покорными лупами. Причем изображались здесь труженицы именно этого конкретного заведения – своеобразный рекламный каталог услуг. Тут же указаны имена героев и прейскурант. Некий остроумец нацарапал такое резюме: «Я удивляюсь тебе, стена, как могла ты не рухнуть, а продолжаешь нести надписей столько дрянных».

Кроме того, рисунки рассказывают, что при входе посетитель получал «бордельную марку» - особую монету, на которой была изображена какая-нибудь любовная позиция. Историки сомневаются, носили ли эти «членские билеты» рекомендательный характер, ведь на них были изображены не только люди, но и животные.

Бордели открывались в 3 часа пополудни – так предписывал античный закон. Власти города заботились о том, чтобы молодежь не пренебрегала гимнастикой и не начинала уже с утра таскаться по злачным местам. Час пик у тружениц любовного фронта приходился на поздний вечер – начало ночи. Удовлетворенная публика расходилась по домам к утру.

Вообще, Помпеи смело можно назвать самым «распутным» городом античности. И дело здесь не только в публичных домах. Ведь если человек даже на стене своей спальни помещает натуралистичное полотно под названием «Пьяный Геркулес соблазняет и лишает невинности нимфу», то это неспроста. А картин подобного содержания в Помпеях можно найти немало.

Современные люди, хотя и порицают в большинстве своем платные сексуальные развлечения, тем не менее с удовольствием разглядывают руины древних лупанариев. Интересно, что и в турецком Эфесе самый живой интерес среди многих туристов вызывают отнюдь не христианские памятники, а именно остатки публичного дома, процветавшего две тысячи лет назад.

В отличие от своих помпейских коллег, трудившиеся здесь «жрицы любви» были очень эрудированными и не такими распущенными. Дело в том, что эфесский бордель был связан подземным ходом со знаменитой библиотекой Цельса. Библиотека эта пользовалась просто потрясающей популярностью у античных мужчин. Причем возвращаясь домой после ночных бдений в залах храма знаний, они могли в точности рассказать женам о том, какую книгу они прочли.

Представительницы древнейшей профессии легально трудились и в Афинах, как впрочем и на территории всей Древней Греции. Основателем первого в истории «дома гетер» считается именно грек – знаменитый законодатель и государственный деятель Солон, живший в VI веке до нашей эры. Согласно его законам, проститутки носили специальные платья и обесцвечивали волосы. Может быть, именно это породило мифы о доступности блондинок? Кто знает! Но вот то, что античные корни имеют красные фонари – непременный атрибут современных борделей, например, в Голландии или Германии – это бесспорно. Изначально на месте фонаря вывешивалось выкрашенное в красный цвет изображение фаллоса...

Вы читали «историю проституции» Иоганна Блоха? Если нет, ознакомьтесь со статьей Ангелины Герус, которая изучила первую древнюю профессию по книгам и документам. Что носили римские проститутки, в каких местах города их можно было найти, и кто добивался большего уважения в обществе: публичная особа или римская матрона, которая сидела дома и варила борщ.

Любовь за деньги в Древнем Риме была вполне естественным для социума явлением.Так же, как рабовладение, клиентела (взаимоотношения «патрон-клиент») и некоторые формы брака, проституция находилась во власти государственного законодательства, не встречая абсолютного общественного порицания. Несмотря на многие попытки правителей-принцепсов отстоять чистоту римских нравов в эпоху империи, их юридические акты зачастую были лишь «актами лицемерия» – частью грамотно спланированной политической игры. Так они создавали образ благодетеля, поддерживали имидж. О подобных приказах императоров Августа, Тиберия и Домициана, Сабатье пишет так: «Какое влияние могут оказать законы на улучшение нравов, когда эти нравы явно оскорбляются теми самыми, кто создаёт законы?» (Sabatier, «Legislation romaine»). Конечно, римская matrona, супруга и мать семейства, была образцом благопристойности и пользовалась всеобщим уважением. В ее присутствии непозволительны были брань и непристойное поведение. «В доме она полновластная хозяйка, которая распоряжается всем, и не только рабы и слуги, но и сам муж обращается к ней с почтительным domina» (Сергеенко М., «Жизнь в Древнем Риме»). Но до того, как первый царь и законодатель, легендарный Ромул, положил начало институту брака, у римлян ещё не существовало никаких моральных правил. Половые отношения, как пишет Ливий, стояли на таком же уровне, как в животном мире.

А вот публичных женщин мы встречаем в Риме ещё в доисторическую эпоху

Проституция в Риме действительно была повсюду: на улицах, под колоннадами портиков, в частных домах и общественных заведениях (термах – римских банях, цирках, театрах), у храмов и в храмах, во множестве таверн, кабаков, гостиниц и борделей и даже на кладбищах. Одно из популярнейших произведений августовского времени, поэма Овидия «Ars Amatoria» («Наука любви»), складывается в своеобразный путеводитель по местам, как пишет автор, «наиболее посещаемыми прекрасным полом», на деле – в настоящую топографию римской проституции.

Знает хороший ловец, где сети раскинуть на ланей,
Знает, в какой из ложбин шумный скрывается вепрь;
Знает кусты птицелов, и знает привычный удильщик
Омуты, где под водой стаями рыбы скользят;
Так и ты, искатель любви, сначала дознайся,
Где у тебя на пути больше девичьих добыч. [Наука Любви, I, 45-50]

Доступную римлянку нетрудно узнать в толпе. Любая публичная женщина, лишенная права облачаться в стыдливое платье матрон – stola, носит поверх укороченной туники тёмную тогу с разрезом спереди.

Эта одежда утвердила за проституткой прозвище togata. На волосах, рыжих или выкрашенных в светлый цвет (вполне возможно, что это белокурые локоны – парик), нет белых лент (vittae tenes), поддерживающих прическу «порядочных» девушек. На улице голову куртизанки обычно покрывает капюшон pelliolum, а в театре, цирке и на общественных собраниях её украшает митра, нимбо или тиара. Наконец, lupae, волчицы, обуты в сандалии (матроны носили полусапожки), которые практически наверняка на каблуке. Да, каблук носили в Риме только проститутки.

Тип первый. Ритуальная проститутка

Как часть культа Венеры, пришедшего в италийские племена из Азии задолго до основания Рима, посвященная девушка, сидевшая в храме подле статуи богини, за известную цену отдавалась чужеземцу согласно многовековому обычаю, так называемому «долгу гостеприимства». Плату за близость она оставляла у подножия алтаря, чтобы обогатить храм. Хотя по факту на этом зарабатывали жрецы, которые были наиболее заинтересованными лицами в таких сделках. Также на Сицилии, в храме Венеры Эрицинской, проституировали рабыни. Отчасти в целях обогащения храмов, отчасти – с целью выкупа собственной свободы. Распространенность религиозной проституции как неотъемлемого элемента древнейших священнодействий подтверждают археологические исследования. «На этрусских и итало-греческих кладбищах, действительно, найден целый ряд раскрашенных сосудов, на которых изображены различные сцены культа проституции». (Дюпуи, «Проституция в древности»).

Ритуальное лишение девственности также связывается с обрядами храмовой проституции. Почитание двуполого божества Mutunus было специфическим культом этруссков, одного из трех племен, стоявших у начала римского государства. Из описания Святого Августина известно, что у матрон существовал обычай усаживать молодую новобрачную на половой член статуи Мутуна (или Мутуны). Этим девушка как бы приносила в жертву свою невинность и получала здоровье и плодовитость.

Избражения Мутуна часто имели подобный характер

Неоднозначным с точки зрения нравов был культ Венеры. В Риме ей было посвящено множество храмов: Venus-victrix, Venus-genitrix, Venus-erycine, Venus volupia, Venus-salacia, Venus-myrtea, Venus-lubentia – только главные из них. Квириты, римские граждане, как и греки, поклонялись двум воплощениям богини. С одной стороны, Venus Verticordia («обращающая сердца») была покровительницей целомудренности, моногамии и чистой любви. Она почиталась замужними дамами и юными девушками.

С другой стороны, была Venus Vulgivaga («общедоступная, гулящая») – Венера куртизанок, которая учила искусству нравиться и увлекать. Последняя пользовалась гораздо большим успехом: ей приносили мирты (мирт – один из атрибутов богини) и воскуривали фимиамы. Однако несмотря на грандиозную популярность верования, ни в одном из храмов не культивировалась религиозная проституция (это, впрочем, касается в той же мере поклонения Исиде и Фортуне Вирѝлис). «Куртизанки не продавали себя в храмах во имя интересов богини и жрецов, хотя иногда и отдавались этим последним, чтобы получить покровительство Венеры в любовных делах; дальше этого дело не шло». (Дюпуи)

Тип второй. Prostibula: булочницы, чужестранки и проститутки на кладбище

Это легальные проститутки низшего ранга, клиентами которых были представители низших сословий и рабы. Prostibula (prostibulum) заносилась эдилом, городским чиновником, в особый список публичных женщин, после чего получала официальное разрешение заниматься развратом, licentia sturpi. Обязательное условие для занятия узаконенной проституцией – девушка должна быть частью дома терпимости, лупанара, которым заведует сводник leno. Долгое время разрешение на торговлю телом могли получать только представительницы плебейских (не аристократических) родов, о чем пишет Тацит в «Анналах»: «Занятие проституцией было воспрещено женщинам, которые имели деда, отца или мужа из сословия всадников» (кн. II, XXXV). Оттого в основной своей массе prostibulae были рабынями или вольноотпущенницами. Но в эпоху империи, когда развращенность достигла своего апогея, места в списке добились и патрицианки.

Название prostibula происходит от древнегреческого глагола «προ-ίσταμαι» («ставить впереди себя», «выставлять»), который имеет однокоренную кальку в латыни: «pro-sto» – «быть выставленным на продажу» (буквально «выступать»). То есть наиболее буквальный перевод термина – «продажная девка», «проститутка». Они «подразделялись на putae, alicariae, casoritae, capae, diabolae, forariae, blitidae, nostuvigilae, prosedae, perigrinae, quadrantariae, vagae, scrota, scrantiae, - в зависимости от того, посещали ли они булочные, кабачки, публичные площади, перекрестки, кладбища или окрестные леса». (Дюпуи) Каждое из названий имеет более чем прозрачную с точки зрения лингвистики мотивацию, к примеру:

Alicaria – «булочница», держалась вблизи булочников и продавала лепешки; имеет значение женщины жалкой, потому что питалась только полбой (alica – полба, род пшеницы); аналогично – fornicaria от «fornax», «печь».

Busturia – проститутка на кладбище (bustum – могила), которая одновременно могла быть и профессиональной плакальщицей – исполнительницей ритуальных погребальных плачей;

Foraria – проститутка, приехавшая в большой город из деревни для занятия этим видом деятельности;

Peregrinа – проститутка-чужестранка (от peregrinus, «иноземный, привозной»);

Vaga – «бродяжка», блудница (от vagus, «блуждающий, скитающийся, беспорядочный»);

Proseda – от «pro-sedere», сидеть перед публичным домом;

Quadrantaria – та, что отдаётся за четверть асса (римская денежная единица), а diabola – за два обола (обол, мелкая монета).

Tabernia – проститутка при таверне,

Scorta – «распутница», буквально «шкура», что интересно в сравнении с употребительным аналогом в русском языке.

«Meretrix» (от гл. mereo – зарабатывать, наживать) предоставляла свои услуги клиентам более высокого статуса и также должна была получить лицензию у эдила. По большей части, именно категорию meretrices пополняли знатные и богатые дамы, желавшие вести свободный образ жизни. Такая проститутка «занимается своим ремеслом в более приличных местах и в более приличной форме – она остается дома и отдается только в темноте ночной, меду тем как prostibulum день и ночь стоит перед борделем». (Блох И., История проституции)

Тип третий. Танцовщицы и исполнительницы музыки

Танцовщицы (saltarices), флейтистки (tibicinae) и кифаристки (fidicinae) – римские проститутки наподобие греческих авлетрид, совмещавших проституцию с навыками танца или игры на свирели (в Древней Греции это занятие не считалось позорным). Изящные и обаятельные, они продавали себя дорого и появлялись только у богатых людей к концу пиров, симпозиумов. И Марциал, и Ювенал упоминают, что те своим искусством умели возбуждать сладострастные желания у всех зрителей. Хотя эти девушки не играли видной роли в общественных делах, они часто вдохновляли поэтов-элегиков – Овидия, Проперция, Тибулла. «Большим любителем тaких женщин был Суллa; Цицерон обедaл с некоей Киферис («Письмa к близким», IX, 26); a судя по одному зaмечaнию Мaкробия, философы особенно любили [их] общество». (Киффер О., «Сексуальная жизнь в Древнем Риме»)

Тип четвертый. Девушки высокого ранга

«Bonae meretrices» (bonus – искуссный, умелый, хороший) – куртизанки высшего ранга. Окруженные роскошью и многочисленными поклонниками, они были законодательницами мод и предметами воздыхания и стариков, и юношей.

Подражая им, римские матроны передвигались по городу на октофорах (носилках, рассчитаных на восемь рабов) и облачались в полупрозрачные шелковые одежды, sericae vestes. «За большие деньги, – говорил Сенека, – мы покупаем эту материю в отдаленных странах и все это лишь для того, чтобы нашим женам нечего было скрывать от своих любовников». И хотя в грации и кокетливости равных им Рим не видел, bonae meretrices нельзя назвать явлением, аналогичным греческим гетерам, которые с красотой соединяли интеллектуальную культуру.

Тип пятый. Свободные проститутки

Еrraticae scortae (erraticus – блуждающий, бродячий) – блудницы, нелегальные или свободные проститутки. Они не могли быть внесены в списки, как prostibulae и meretrices, и потому присуждались к штрафу, а пойманные вторично – изгонялись из города, если только leno, содержатель публичного дома, не принимал их в число своих пансионерок. Свободными куртизанками становились многие замужние женщины. Некоторые с разрешения своих мужей, некоторые – без, они тайно отдавались в гостиницах, винных лавках, в булочных, у цирюльников.

Тип шестой. Проститутки-мужчины

Дигесты Юстиниана (изложение византийского права и отрывки из сочинений римских юристов) обходят стороной вопрос о такой форме проституции. «Там не говорится ни слова о тех мужчинах, которые занимаются продажей своего тела как профессией, о проституированных гомо- и гетеросексуалистах мужского пола» (Блох И., «Проституция в древности»). А мы пару слов скажем. Занятие проституцией запрещалось гражданам, поэтому обычно это были гладиаторы или рабы, но клиенты принадлежали ко всем слоям общества, начиная с самых высших и кончая рабами. Известно три названия, отличающих продажных мужчин по возрасту: pathici, ephebi, gemelli. Кроме того, существовало еще разделение по роду их деятельности: активные и пассивные проституированные гомосексуалисты, а также те, кто практиковал оба вида альтернативного секса (гомосексуальная мужская любовь, а вслед за ней и мужская проституция, проникала в провинции Рима как светский обычай), и гетеросексуальные мужчины-проститутки. Выглядели они соответственно либо изысканно, немного на женский манер (кольца, надушенные волосы и мушки) или инфантильно, либо, напротив, подчеркнуто «маскулинно».

«По Лукиану, существовала поговорка, что легче спрятать под мышкой пять слонов, чем одного кинеда [проституированный мужчина или юноша, а также сводник в Древней Греции], настолько он типичен по костюму, походке, взгляду, голосу, изогнутой шее, румянам и т.д.» (Блох И., «История проституции»). Что касается представителей гетеросексуальной мужской проституции, они часто становились любовниками знатных римлянок и, как описывают Петроний и Ювенал, имели колоссальный спрос.

Взглядам того времени на проституцию вполне можно найти оправдание. Прежде всего, потому, что в Античности она была особой формой проявления рабства. «Люди, рaзвлекaвшиеся с проституткaми, не подрывaли тем сaмым своей репутaции, но женщины, принимaвшие деньги в обмен нa свои услуги, лишaлись увaжения» (Киффер О., «Сексуальная жизнь в Древнем Риме»). И несмотря на это, существовало удивительное противоречие: продажная женщина, заклейменная общественным презрением (инфамией), играла в общественной жизни гораздо более значительную роль, чем благопристойная хозяйка, mater familiae, деятельность которой всецело ограничивалась домашней сферой. Римская проститутка действительно была «публичной» в полном смысле слова. Она обращала на себя внимание общества, становилась предметом повседневной беседы, частью хроники, и в то же время – предметом публичного поклонения, след которого и сегодня заметен в литературе и искусстве.

«Женщины – это дорого, тем более, проститутки. Спонтанные приключения – это всегда интересно, и запомнится надолго», – эти два противоположных вывода сделал минский диджей Алексей Кутузов, которого случайно встреченный в баре итальянский прохиндей завел в римский бордель.

Субботнюю ночь в Риме, после традиционной беготни по городу в +36, я решаю провести спокойно – без клубов, вечеринок и фестивалей. Ведь завтра последний день, а потом я лечу домой. Ирландский паб в Риме всегда спасает в данной ситуации, а он как раз возле моего отеля, где я и допиваю свой последний бокал «Гримбергена» перед закрытием заведения. Посетители потихонечку удаляются, официанты считают минуты, рядом большая компания прощается друг с другом, звучно целуясь. От них остается лишь один мужчина интеллигентного вида, на вид примерно пятидесяти лет. Ему перепало целых два бокала от друзей, которые официант незамедлительно переливает в пластиковые стаканчики.

– Привет, ты откуда?
– Я из Беларуси.
– О, я чуть знаю русский, у меня жена из России, ты не против?
– Да, конечно.

Серджио предлагает продолжить вечер

Моего собеседника зовут Серджио (имя изменено), ему 53 года, он итальянец, но живет в Будапеште («Я сбежал из Италии 7 лет назад, надоело, здесь такие высокие налоги, невозможно!»), занимается экспортом итальянских продуктов то ли в Венгрию, то ли по всей Европе. В целом, симпатичный мужчина, внушающий доверие.

– Слушай, я бы продолжил, ты как? У меня столик забронирован в одном месте, поехали, мне нужна компания. Я оплачу напитки, такси. Посидим, пообщаемся, если найдешь себе девушку – это уже твои проблемы.
– Хорошо, – ответил я (подумал про себя: суббота все таки, время есть, почему бы и не поехать, спонтанные приключения мы любим). – Только мне в отель нужно зайти, портмоне взять (а то 20 евро в кармане – как-то не серьезно уходить в ночь с такой суммой).

По дороге в отель Серджио узнал, что я еще и диджей, после чего остановился, чуть не пролив свое пиво, и начал кричать про то, что (оказывается) он в свое время в конце 90-х – начале 2000-х («в золотую пору хаус-музыки») был известным итальянским промоутером, делал гастроли таким легендам, как Marshall Jefferson, Frankie Knuckles… а Joe T Vannelli – вообще его лучший друг. Он знает людей из Manumission, тех, и других на Ибице, Маями и в Лондоне, и может мне организовать гастроли на Ибице, например, без проблем. «Ну, парень в теме вроде» – доверительно подумал я, быстро заскочил в отель за своим портмоне, и вот мы уже едем в такси, где продолжаем тему танцевальной музыки.

– Когда я приезжаю в Милан, то звоню Joe T Vannelli, и мы с ним всегда идем на ужин. Да, конечно, тогда я зарабатывал очень круто. А потом появился интернет и всё пошло к чертям, заработки у всех резко упали, все стало слишком доступно. («Ну да, есть такое», – подумал я). Хотя, и сейчас неплохо, вон David Guetta по 150 000 за сет зарабатывает, молодец…

Тут Серджио начинает рассказывать про свою молодую жену, которой всего 27 лет, и благодаря которой он и знает слегка русский язык. С гордостью показывает мне фотографию двух девушек примерно одного возраста. «Вот это моя жена, а это моя дочь от первого брака». Выясняется, что красивую блондинку из Москвы он встретил в Будапеште, она работала в русском посольстве – так они и познакомились.
– Ты знаешь, я очень счастлив сейчас, она меня любит, и я ее тоже очень люблю, у нас все хорошо. Она сейчас в Москве, а я решил в Рим сгонять на родину. В четверг она сюда приедет, и мы поедем вместе отдыхать на Сардинию – такой план. Но, ты же понимаешь, я же итальянец! Когда жены рядом нет – люблю всех женщин!

«Оп-па, неужели мы едем в стриптиз-клуб», – подумал я.

Если честно, я никогда не был в стрип-клубах, мне никогда это не было интересно. Я считал, что это развлекаловка для неудовлетворенных или слишком старых мужиков, которым не повезло найти жену в два раза младше себя, как получилось у Серджио. Хотя я всегда понимал, что с хорошей компанией, спонтанно и в интересном городе, как сейчас в Риме, посещение стриптиз-клуба когда-нибудь случилось бы в моей жизни. Тут мы подьехали к заведению. Серджио протянул визитку охраннику на входе, нас быстро провели и усадили за столик с большим мягким диваном, предлагая что нибудь выпить.

Мы скромно выбираем пиво. Помещение небольшое, скорее похоже на танцевальный бар человек на 80, с нишами для таких столиков с диванами. У нас, как мне кажется, самый большой. На танцполе – примерно десять девочек, пару мужчин сидит по тёмным углам. Музыка звучит достаточно странная: такая смесь Таркана и латино, но на медленных скоростях, чтобы было удобно двигать попой, притом, звук вообще не отстроен, видимо, качество тут никому не интересно. Моментально к нам подходят две девушки и садятся рядом, выбрав себе по мужчине (то есть меня и Серджио). Мою «спутницу» зовут Моника, она из Румынии, девушка Серджио – из Венгрии.

На эту тему: Как начиналась половая жизнь у вас в школе

Я поясню ситуацию: традиционно я обхожу стороной «коммерческие» клубы, где парни и девушки снимают друг друга, хотя, конечно, залетал не раз. В наших регионах девушки обычно считают, что мужчина должен проявлять инициативу и с ними знакомиться (они будут долго вертеть носом («хвостом»), угощаться напитками, ну а потом в откровенно «съемных» местах тебе объявляют ценник в 100 баксов – и поехали. По крайней мере, так было всегда в Минске. Также хочу отметить, что я умею правильно обращаться с женщинами, но я не умею «подкатывать». Завязать знакомство для меня достаточно сложно, как бы мне ни нравилась девушка внешне. Поэтому мне всегда интересна инициатива со стороны женщины. Этот барьер присутствовал всю жизнь, я смущаюсь и тупо не знаю, что сказать в первую минуту. А потом всё намного проще. Уверен, эта проблема есть у многих мужчин. В данном случае меня сразу же откровенно начали снимать! Конечно, мне стало интересно.

Моника из Румынии и четыре бутылки шампанского

Мы с Серджио понимаем, что нам нужны сигареты. Через секунду появляется девушка с коробкой сигарет, мы выбираем Мальборо, которое стоит 10 евро за пачку – нужно рассчитаться сразу же. Итак, мы с сигаретами, с девушками и с пивом – вечеринка начинается! Серджио заказывает коктейль для своей венгерки, мне приходится тоже (не сидеть же моей спутнице без напитка). С нами работает официант лет 45-ти в хорошем костюме, который приносит все буквально за 10 секунд. Коктейль заканчивается достаточно быстро, после чего появляется бутылка шампанского и лёд для охлаждения.

Моника из Румынии говорит очень хорошо по-английски. Она действительно красива, в открытом облегающем платье. Не дурочка, ухожена, явно хочет наладить отношения со мной. Она задает мне множество вопросов, стандартно заготовленных, например:

– Тебе нравится Рим?
– В каких странах ты еще побывал?
– В каком отеле ты живешь? («Тааак»)
– Ты надолго приехал?

Все это время профессионал-официант подливает нам шампанское, его ассистентка постоянно подносит лёд. Мой Серджио зажимается с венгеркой чуть более пышных форм, громко смеясь. Все веселятся, пошла вторая бутылка, мы с Моникой обсуждаем румынские фестивали, жизнь в Риме, я делаю вид, что это всего лишь общение, а Моника всем своим телом показывает, что нет.

Пришло время танцев, девочки нас тянут танцевать. Со мной это, конечно, не проходит, но я соглашаюсь встать с дивана, чтобы осмотреть помещение и понять, что в нем происходит. Происходит не много. Какой-то старик флиртует с большегрудой блондинкой за углом, три девочки напротив наблюдают за нами с грустными лицами, явно завидуя нашим девочкам – отхватили прикольных парней. Меня радует тот факт, что все-таки Моника – самая привлекательная в этом заведении. Моника же в это время извивается передо мной, а потом случайно падает ко мне на колени, что вызывает восторг у парочки рядом. Да, через 30 минут знакомства Монику уже можно ласкать и гладить, что ей, судя по всему, нравится всё больше и больше. Аккуратно подвинув ее на диван, я продолжаю общаться на дистанции, уже понимая, что нужно выяснить все до конца в этом «журналистском расследовании». Официант, открывая третью бутылку шампанского, небрежно спрашивает у меня «Еще?» – «Да, пожалуйста», – отвечаю я, болтая с Моникой, что было моей главной ошибкой в этой истории.

– Чем ты планируешь заниматься завтра? – спрашивает Моника очередной заготовленный вопрос.
– Завтра я со своей тётей еду на экскурсию с утра, а потом собираюсь на шоппинг, если хочешь, пошли вместе («А вдруг тебе перепадёт платье в подарок, малышка»). Можем потом поужинать, посидеть в другом баре...
– Нет, я завтра еду на пляж загорать («Конечно, дорогая, этот загар же нужно как-то поддерживать»), а потом я работаю.
– А где ты работаешь?
– Здесь. С 9-ти вечера до 4-х утра. Приходи, посидим.

Правила римской консумации

И тут за всем этим флиртом и шампанским я раскрыл для себя картину данного мероприятия – это чистой воды консумация. Конечно, это было понятно с начала, но хотелось прояснить детали. В заведении, как рассказала Моника, постоянно работают 12 девушек. Иногда кто-то берет выходной или отпуск (скоро она уезжает в Румынию на месяц, и, конечно, я к ней уже еду в гости). Девушки работают долго, Моника тут уже пять лет.

На эту тему: Анна Трубачёва. «Уж замуж за рубеж»

Когда я решил сходить в уборную, Моника внезапно вызвалась меня проводить. Я ответил, что знаю, где она находится. Моника настаивает. Мы проходим семь шагов, и она услужливо показывает мне дверь. В туалете я представляю себе кино замедленного действия: в данный момент таблетка клофелина или какого-нибудь другого порошка, сбивающего буйвола наповал, красиво летит в мой бокал с шампанским. Решаю, что больше пить не буду. Как ни странно, Моника ожидает меня возле туалета, и мы возвращаемся на наш диван. Потом я понял, что трюк был проделан не зря: меня легко могла перехватить по дороге другая девушка, и Моника могла лишиться такого клевого кавалера.

– Ну что, ребята, мы собираемся ехать вместе, вы уже определились? – спрашивает пышная венгерка.
– Нет, мы пока еще это не обсуждали.
Я действительно избегал темы возможного секса со своей красоткой, несмотря на всю ее сексуальность. Но в этот момент меня прижали.

Как раз четвертая бутылка шампанского разливается по бокалам, а ассистентка нашего взрослого официанта только успевает подносить лёд. Моника уверяет меня, что мы «просто хорошо проводим время, это своего рода джентельменский клуб, где мужчины могут расслабиться, выпить, пообщаться с девушками» (я вспоминаю, как Серджио всовывал купюру официанту, и понимаю, что за чуть большую здесь для нас с Моникой и комнату можно найти), но если я хочу ее забрать в свой отель, то «это будет стоить 350 евро». Я отвечаю, что не в моих принципах платить за секс («посмотри на меня, дорогая, я еще не так стар»).

В какой-то момент я все таки решил проверить, что за шампанское мы пьём. Это оказался Dom Perignon. Рядом валялся маленький конвертик, похожий на меню, где было написано, что бутылка стоит всё те же 350 евро.

Четыре бутылки пустого шампанского угрожающе смотрели на меня. Их не убирали со стола, чтобы мы не забыли, сколько выпили. Да и коктейли там по 30 евро – меню небольшое совсем, шампанское и коктейли в основном.

Моника, флиртуя, сообщает мне, что я хороший, и она может сделать мне скидку. Конечно, мне интересно узнать, сможем ли мы остаться друзьями за небольшие деньги: «Ну ты же не поедешь со мной за 50 евро, а завтра мы тоже можем встретиться…» Моника фыркает и говорит, что может всё устроить за 250. Я ей еще раз объясняю, что не плачу деньги за секс, какая бы красивая не была. «Это окончательное решение?» – «Да, конечно».

Сигнал полицейской сирены

Я решаю, что пора удаляться из заведения. Да и Серджио вроде как собирается уезжать с девочкой. Цена за шампанское меня беспокоит, поэтому я вызываю Серджио на разговор, чтобы урегулировать этот момент.

– Серджио, я собираюсь уезжать. Спасибо тебе, ты же закроешь счет, как обещал?
– Подожди, давай пополам!

Наш официант стоит рядом, некорректно слушая разговор. «У вас какие то проблемы, ребята?» – «Нет, можно мы поговорим друг с другом без вас, спасибо!» 
В этот момент раздаётся 3-х секундный сигнал сирены, зажигается желтая лампочка возле входа. Видимо, для того, чтобы охрана была наготове на случай бегства.

– Алексей, это очень дорого!
– Серджио, я тоже так считаю. Но ты сказал, что у тебя здесь столик, и ты платишь за дринки!

На эту тему: Фальшивые инвесторы

Официант приносит два наших счета общей стоимостью в 1800 евро. Четыре бутылки Dom Perignon за 1400 и, наверное, 500 евро за остальные коктейли: пиво, столик, девочек, воздух в баре и галстук официанта. Мой внутренних голос сразу заявил мне: «Лёша! Ты ни в коем случае не платишь 900 евро за один час алкогольной беседы с незнакомой девушкой!» Всё действительно произошло очень быстро, в заведении времени зря не теряют: ни мужчины, ни девушки, ни официанты. Конечно, дальше началась самая интересная часть вечера. Серджио хватается за голову и кричит:

– Зачем ты просил ту бутылку?!… Это же ты сказал – наливайте!
– Ты знаешь, шампанское очень профессионально наливалось, я даже не знал, сколько оно стоит, я думал, ты конролируешь ситуацию, ведь ты платишь за напитки.
– Тут нужно вызывать полицию, видимо.

Я понимаю, что нужно включать все силы личной дипломатии:

– Серджио, извини, ты встречаешь незнакомого человека, обещаешь столик, платишь за напитки, такси, привозишь меня в место, где шампанское стоит 350 евро, и где оно льётся рекой. Я думал, ты контролируешь процесс. Я не могу себе это позволить!
– Давай свою карточку, рассчитаемся («Я уже вижу, как с карточки снимаются все возможные деньги, и мой банк радуется моему овердрафту»).
– Серджио, я простой диджей из Беларуси, считай, тунеядец, какая карточка? Вот смотри, у меня в кошельке есть 110 евро, это все! Я могу тебе их отдать, ситуация действительно неприятная.

Серджио хватается за голову, приговаривая «как же так, куда я попал, какой ужас»! Уверенный в себе итальянец растерял свое достоинство за пять минут, наши девочки тоже сидят поникшие. Наверняка, это неприятный момент в их работе – они опустились до уровня тех других девочек напротив, оставшихся без клиентов на ночь.
– Неужели у тебя нет больше денег? У меня нет, – Показывает мне пустой кошелек Серджио. Мне становится его действительно жаль, хотя мой внутренний голос твердит «нет, Лёша, это не 900 евро точно». Я показываю ему такой же пустой кошелек, и говорю:

– Серджио, я тебе отдал свои 110 евро, и у меня остались еще 100 в отеле, я послезавтра улетаю, поэтому оставил их назавтра.
– И если мы пойдем в твой отель, ты мне их отдашь? – облегченно спросил Серджио.

Была, конечно, надежда, что мы не поедем в отель за соткой, но я сказал:

Официант все это время пристально наблюдает за нашей разборкой и просит Серджио начать рассчитываться. Тот, наконец, уходит с ним и, вернувшись, сообщает, что заплатил за всё, кроме 300 евро, которые обещал принести на следующий день.

«И не такие деньги просаживал…»

На эту тему: Секс-харасcмент по-белорусски

Мы вышли из клуба в легком шоке, краем глаза я заметил машину полиции неподалёку. Так как Италия очень коррумпированная страна, наверняка, сигнал был дан и полиции, которой приплачивают на случай возможных беглецов-неплательщиков, какими могли оказаться и мы. По дороге пешком в мой отель Серджио воспрял всем своим итальянским духом и начал рассказывать, как он «и не такие деньги просаживал», «да, шампанское тут дорогое, обычно у нас в клубах и барах Dom Perignon за 250», «они знают, в каком отеле я остановился, так лучше я 300 евро им верну, чем меня из отеля выкинут», «ты пойми, больше всего обидно, что у меня не хватило денег на эту девочку, и сейчас нет денег в кармане, чтобы даже уехать на такси домой», «а ты клёвый чувак, гастроли на Ибице я тебе по-любому сделаю», и все такое. Мы оба, конечно, согласились, что это было интересное приключение. А для себя я понял, что получил большой урок, и из него можно вывести три пункта:

1. Никогда не верь итальянцам, особенно незнакомым.
2. Женщины – это дорого, тем более, проститутки.
3. Спонтанные приключения – это всегда интересно, и запомнится надолго.

Мне было слегка жаль Серджио. Появилось ощущение, что я ему должен, как минимум, круто прокатить его по заведениям в Минске и предложить ему там девушек намного красивее, и всего за 100 баксов. Моих 210 евро, потраченных так быстро на незнакомую девушку, было жаль тоже.

Возле отеля мы решили обменяться телефонами. («Давай завтра продолжим, круто было, потусим где нибудь, побухаем!») Конечно, мы так и не созвонились. А подружившись на Facebook, я легко вычислил, что мой Серджио пока не женат на своей московской девушке из Житомира, а только помолвлен.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Лупанарий — публичный дом в Древнем Риме, размещенный в отдельном здании. Название происходит от латинского слова "волчица" (лат. lupa) — так в Риме называли проституток.

О степени распространенности проституции в римских городах можно судить по примеру Помпей, где обнаружено 25—34 помещений, использовавшихся для проституции (отдельные комнаты обычно над винными лавками), и один двухэтажный лупанарий с 10 комнатами.

В Помпеях подобные места старались не афишировать. С улицы в лупанарий вела низкая и неприметная дверь. Однако найти лупанарий не представлялось сложным делом даже для заезжих торговцев и моряков. Посетители ориентировались по стрелкам в виде фаллического символа, вырубленным прямо на камнях мостовой. Они пробирались в лупанарий после наступления темноты, прикрываясь низко надвинутыми капюшонами. Специальный остроконечный головной убор, называемый cuculus nocturnus (ночная кукушка), скрывал лицо благородного клиента борделя. Упоминание об этом предмете есть у Ювенала в рассказе о похождении Мессалины.

Обитательницы лупанариев принимали гостей в небольших комнатах, расписанных фресками эротического содержания. В остальном обстановка этих крохотных комнат была предельно проста, в сущности, это было одно узкое каменное ложе длиной около 170 см, которое сверху застилали матрасом. По требованию властей все женщины легкого поведения носили приподнятые к груди и завязанные сзади красные пояса, называемые mamillare.

Проституция в Древнем Риме приняла поистине колоссальный размах. С набеленными лицами, щеками, накрашенными киноварью и подведенными сажей глазами вели свое древнее ремесло римские проститутки. Они стояли повсюду - у стен Колизея, в театрах и храмах. Посещение проститутки считалось у римлян весьма обычным явлением. Дешевые жрицы любви продавали быстрый секс в кварталах старого города. Проститутки более высокого ранга, поддерживаемые банщиками, действовали в римских термах.

По мнению ученых на фреске изображена женщина легкого поведения!! Судя по одежде или отсутсвию таковой!!

Торговля рабынями, которые становились проститутками, приносила доходы, равные доходам от вывоза и ввоза пшеницы и вина. Постоянно требовались новые молодые, стройные женщины ("рубенсовские фигуры" успехом не пользовались). Наибольший спрос был на совсем молодых девочек, а также мальчиков, что отвечало педофильным наклонностям древних римлян.

Обширное распространение проституции доказывается богатством синонимов в латинском языке для обознчения разного рода проституток, что заставляет думать, будто они делились на множество каст, чего на самом деле, однако не было.

"Alicariae", или булочницы - проститутки, что держались вблизи булочников и продавали лепёшки, приготовленные из крупитчатой муки без соли и дрожжей, назначенные для приношений Венере, Изиде, Приапу и другим сексуальным богам и богиням. Лепёшки эти, называвшиеся "coliphia" и "siligines", имели обыкновенную форму мужских и женских половых органов.

"Bustuariae" - назывались те проститутки, что по ночам бродили около могил (busta) и костров и часто исполняли роль плакальщиц во время погребальных обрядов.

"Copae" или "Taverniae" - проститутки, что жили и вели промысел в трактирах и гостиницах.

"Forariae" - назывались девушки, переодически приезжающие из деревень в город, чтобы заняться проституцией.

"Famosae" - проститутки патрицианки, не стыдящиеся развратничать в публичных домах, чтобы удовлетворить свою ненасытную похоть, а потом пожертвовать заработанные деньги на храмы и алтари чтимых богов.

"Nani" - назывались маленькие девочки, начавшие заниматься проституцией еще с шестилетнего возраста.

"Junicae" или "vitellae" - проститутки толстушки.

"Noctuvigines" - проститутки, что бродили по улицам и занимались своим промыслом исключительно ночью.

"Ambulatrices" - проститутки, торговавшие собой на наиболее многолюдных улицах.

"Scorta devia" - проститутки принимавшие своих клиентов у себя дома, но для этого постоянно находившиеся у окон своего жилища, чтобы обратить на себя внимание прохожих.

"Subrurranae" - низший класс проституток - жительниц римского предместья Suburra заселенного исключительно ворами и проститутками.

"Schaeniculae" - проститутки отдававшиеся солдатам и рабам. Носили тростниковые или соломенные пояса как знак своего постыдного ремесла.

"Diobalares" или "diobalae" - название старых, изношенных проституток, что требовали за свою любовь только два аса. Плавт говорит в своём Pennulus, что к услугам такого рода проституток обращались исключительно негодные рабы и самые низкие люди.

Для всех проституток было одинаково оскорбительно, когда их называли "scrantiae", "scraptae" или "scratiae" - очень бранные слова, приблизительно означающие ночной горшок или стульчак.

Монеты известные как спинтрии, или бордельные марки

Монеты изготавливали из бронзы или латунного сплава, и в начале I-го века н. э. спинтрии получили широкое распространение как платёжное средство — ими рассчитывались в лупанариях (публичных домах). Название происходит от латинского слова "волчица" (лат. lupa) — так в Риме называли проституток

На одной из сторон монеты был изображён какой-либо эротический сюжет или половой орган (как правило, мужской). С другой стороны чеканились цифры от I-го до XX-ти, при этом номинал и курс обмена бордельных марок на другие денежные единицы неизвестен, зато можно предположить, что стоимость «девушки по вызову» колебалась в различных городах от 2-х до 20-ти ассов (древнеримская медная монета).

Например, вот надпись на стене одной из ванных комнат, которую можно перевести примерно так:

Римский историк Дион Кассий в одном из своих трудов предполагает, что спинтрии появились на свет, чтобы «обойти» один из законов императора Тиберия, который приравнял расчёт в борделях деньгами с изображением императора к государственной измене.
А другие говорят, что бордельные марки, напротив, появились, чтобы подорвать репутацию этого кесаря, которому иногда приписывают сексуальную распущенность.

публичный дом (лупанарий)

Название происходит от латинского слова «волчица»

(лат. lupa) — так в Риме называли проституток

Вид самих лупанариев, комфорт и роскошь были в них не самые лучшие!!

В кубикулах нижнего этажа — каменные ложи (покрываемые матрацами) и граффити на стенах

Проститутки древнего Рима были видны издалека!!

Согласно статистике, женские ножки в туфлях на каблучках вызывают восторг у 75% мужчин. Дамы легкого поведения поняли это еще более 2 тысяч лет назад. Каблуки заставляют женщину соблазнительно покачивать бедрами и идти очень мелкими шагами, что делает ее грациознее и таинственнее.

отличались проститутки также светлыми волосами!!

Многочисленные походы имперских полководцев наводнили Вечный город пленными женщинами из Германии и Галлии. Несчастные обычно попадали в публичные дома в качестве рабынь, а так как среди них преобладали блондинки и рыжие, через некоторое время был издан закон, обязывающий абсолютно всех римских «жриц любви» перекрасить волосы в светлый цвет (или в рыжий), чтобы таким образом отличать их от «порядочных" брюнеток
Кстати, есть мнение, что именно с тех времён мужчины подсознательно считают блондинок более доступными, чем женщин с тёмными волосами.

Иногда раскопки древних лупанарие раскрывали ужасные тайны древних " домов терпимости"

Наверное так выглядели жизнь и быт и сами обитательницы лупанариев!!

Борделей же в Вечном городе было как грязи. Найти ближайший лупанарий (в Риме тружениц секс-труда называли волчицами — lupae) не составляло труда.
Можно было идти по указателям — стрелкам в виде фаллического символа, вырубленным прямо на камнях мостовой, которые приводили желающих в вертеп. Либо ориентироваться по масляным лампам, установленным у входа.