Оперы

• «Великан» , опера в 3 действиях, 6 картинах. Сюжет и либретто С. Прокофьева. 1900 (сохранилось 12 страниц в клавире)
• «На пустынных островах» (1901-1903, написаны только Увертюра и Акт 1 в трёх картинах). Не исполнялась. Сохранилась во фрагментах
• «Маддалена» , опера в одном действии, ор. 13. Сюжет и либретто М. Ливен. 1913 (1911)
• «Игрок » , опера в 4 актах, 6 картинах, ор. 24. Сюжет Ф. Достоевского. Либретто С. Прокофьева. 1927 (1915-1916)
• «Любовь к трём апельсинам » , опера в 4 актах, 10 картинах с прологом, ор. 33. Либретто автора по Карло Гоцци. 1919
• «Огненный ангел » , опера в 5 действиях, 7 картинах, ор. 37. Сюжет В. Брюсова. Либретто С. Прокофьева. 1919-1927
• «Семён Котко » , опера в 5 действиях, 7 картинах по повести В. Катаева «Я сын трудового народа», ор. 81. Либретто В. Катаева и С. Прокофьева. 1939
• «Обручение в монастыре » , лирико-комическая опера в 4 действиях, 9 картинах по пьесе Шеридана «Дуэнья», ор. 86. Либретто С. Прокофьева, стихотворные тексты М. Мендельсон . 1940
• «Война и мир » , опера в 5 действиях, 13 картинах с хоровым эпиграфом-прологом по роману Л. Толстого, ор. 91. Либретто С. Прокофьева и М. Мендельсон-Прокофьевой . 1941-1952
• «Повесть о настоящем человеке » , опера в 4 действиях, 10 картинах по одноименной повести Б. Полевого, ор. 117. Либретто С. Прокофьева и М. Мендельсон-Прокофьевой. 1947-1948
• «Далёкие моря» , лирико-комическая опера по пьесе B. Дыховичного «Свадебное путешествие». Либретто C. Прокофьева и М. Мендельсон-Прокофьевой. Не закончена. 1948

Балеты

• «Сказка про шута (семерых шутов перешутившего) » , балет в 6 картинах, ор. 21. Сюжет А. Афанасьева. Либретто С. Прокофьева. 1920 (1915)
• «Стальной скок » , балет в 2 картинах, ор. 41. Либретто Г. Якулова и С. Прокофьева. 1924
• «Блудный сын » , балет в 3 действиях, ор. 46. Либретто Б. Кохно. 1929
• «На Днепре » , балет в 2 картинах, ор. 51. Либретто С. Лифаря и С. Прокофьева. 1930
• «Ромео и Джульетта » , балет в 4 действиях, 10 картинах, ор. 64. Сюжет В. Шекспира. Либретто С. Радлова, А. Пиотровского, Л. Лавровского и С. Прокофьева. 1935-36
• «Золушка » , балет в 3 действиях, ор. 87. Либретто Н. Волкова. 1940-44
• «Сказ о каменном цветке » , балет в 4 действиях по материалам сказов П. Бажова, ор. 118. Либретто Л. Лавровского и М. Мендельсон-Прокофьевой. 1948-50

Музыка к театральным постановкам

• «Египетские ночи» , музыка к спектаклю Камерного театра в Москве по В. Шекспиру, Б. Шоу и А. Пушкину, для малого симфонического оркестра. 1933
• «Борис Годунов» , музыка к неосуществленному спектаклю в театре им. В. Э. Мейерхольда в Москве для большого симфонического оркестра, ор. 70 bis. 1936
• «Евгений Онегин» , музыка к неосуществленному спектаклю Камерного театра в Москве по роману А. Пушкина, инсценировка С. Д. Кржижановского, ор. 71. 1936
• «Гамлет» , музыка к спектаклю в постановке С. Радлова в Ленинградском драматическом театре, для малого симфонического оркестра, ор. 77. 1937-38

Музыка к кинофильмам

• «Поручик Киже » , музыка к фильму для малого симфонического оркестра. 1933
• «Пиковая дама» , музыка к неосуществленному фильму для большого симфонического оркестра, ор. 70. 1938
• «Александр Невский » , музыка к фильму для меццо-сопрано, смешанного хора и большого симфонического оркестра. Режиссёр С. М. Эйзенштейн. 1938
• «Лермонтов » , музыка к фильму для большого симфонического оркестра. Режиссёр А. Гендельштейн. 1941
• «Тоня» , музыка к короткометражному фильму (не вышел на экран) для большого симфонического оркестра. Режиссёр А. Роом. 1942
• «Котовский » , музыка к фильму для большого симфонического оркестра. Режиссёр А. Файнциммер. 1942
• «Партизаны в степях Украины » , музыка к фильму для большого симфонического оркестра. Режиссёр И. Савченко. 1942
• «Иван Грозный » , музыка к фильму для меццо-сопрано и большого симфонического оркестра, ор. 116. Режиссёр С. М. Эйзенштейн. 1942-45

Вокальная и вокально-симфоническая музыка

Оратории и кантаты, хоры, сюиты

• Два стихотворения для женского хора и оркестра на слова К. Бальмонта, ор. 7. 1909
• «Семеро их» на текст К. Бальмонта «Зовы древности», кантата для драматического тенора, смешанного хора и большого симфонического оркестра, ор. 30. 1917-18
• Кантата к 20-летию Октября для симфонического оркестра, военного оркестра, оркестра аккордеонов, оркестра ударных инструментов и двух хоров на тексты Маркса, Ленина и Сталина, ор. 74. 1936-37
• «Песни наших дней» , сюита для солистов, смешанного хора и симфонического оркестра, ор. 76. 1937
• «Александр Невский» , кантата для меццо-сопрано (соло), смешанного хора и оркестра, ор. 78. Слова В. Луговского и С. Прокофьева. 1938-39
• «Здравица» , кантата для смешанного хора с сопровождением симфонического оркестра, ор. 85. Текст народный: русский, украинский, белорусский, мордовский, кумыкский, курдский, марийский. 1939
• «Баллада о мальчике, оставшемся неизвестным» , кантата для сопрано, тенора, хора и оркестра, ор. 93. Слова П. Антокольского. 1942-43
• Эскизы к Гимну Советского Союза и Гимну РСФСР , ор. 98. 1943
• «Расцветай, могучий край» , кантата к 30-летию Великой Октябрьской социалистической революции для смешанного хора и оркестра, ор. 114. Текст Е. Долматовского. 1947
• «Зимний костёр» , сюита для чтецов, хора мальчиков и симфонического оркестра на слова С. Я. Маршака, ор. 122. 1949
• «На страже мира» , оратория для меццо-сопрано, чтецов, смешанного хора, хора мальчиков и симфонического оркестра на слова С. Я. Маршака, ор. 124. 1950

Для голоса с фортепиано

• Два стихотворения А. Апухтина и К. Бальмонта для голоса с ф-п., ор. 9. 1900
• «Гадкий утёнок» (сказка Андерсена) для голоса с ф-п., ор. 18. 1914
• Пять стихотворений для голоса с ф-п. , ор. 23. Слова В. Горянского, 3. Гиппиус, Б. Верина, К. Бальмонта и Н. Агнивцева. 1915
• Пять стихотворений А. Ахматовой для голоса с ф-п. , ор. 27. 1916
• Пять песен (без слов) для голоса с ф-п. , ор. 35. 1920
• Пять стихотворений К. Бальмонта для голоса с ф-п. , ор. 36. 1921
• Две песни из кинофильма «Поручик Киже» для голоса с ф-п. , ор. 60 bis. 1934
• Шесть песен для голоса с ф-п. , ор. 66. Слова М. Голодного, А. Афиногенова, Т. Сикорской и народные. 1935
• Три детские песни для голоса с ф-п. , ор. 68. Слова A. Барто, Н. Саконской и Л. Квитко (перевод С. Михалкова). 1936-39
• Три романса на слова А. Пушкина для голоса с ф-п. , ор. 73. 1936
• «Александр Невский», три песни из кинофильма (слова B. Луговского), ор 78. 1939
• Семь песен для голоса с ф-п. , ор. 79. Слова А. Прокофьева, А. Благова, М. Светлова, М. Мендельсон, П. Панченко, без указания автора и народные. 1939
• Семь массовых песен для голоса с ф-п. , ор. 89. Слова В. Маяковского, А. Суркова и М. Мендельсон. 1941-42
• Обработки русских народных песен для голоса с ф-п. , ор. 104. Слова народные. Две тетради, 12 песен. 1944
• Два дуэта, обработки русских народных песен для тенора и баса с ф-п. , ор. 106. Текст народный, записан Е. В. Гиппиусом. 1945
• Песня солдатская походная, ор. 121. Слова В. Луговского. 1950

Для симфонического оркестра

Симфонии и симфониетты

• Симфониетта A-dur , op. 5, в 5 частях. 1914 (1909)
• Классическая (Первая) симфония D-dur, op. 25, в 4 частях. 1916-17
• Вторая симфония d-moll, op. 40, в 2 частях. 1924
• Третья симфония c-moll, op. 44, в 4 частях. 1928
• Симфониетта A-dur , op. 48, в 5 частях (третья редакция). 1929
• Четвертая симфония C-dur, op 47, в 4 частях. 1930
• Пятая симфония B-dur, op. 100. в 4 частях. 1944
• Шестая симфония es-moll, op. 111. в 3 частях. 1945-47
• Четвертая симфония C-dur, op. 112, в 4 частях. Вторая редакция. 1947
• Седьмая симфония cis-moll, op. 131, в 4 частях. 1951-52

Другие произведения для симфонического оркестра

• «Сны» , симфоническая картина для большого оркестра, ор. 6. 1910
• «Осеннее» , симфонический эскиз для малого симфонического оркестра, ор. 8. 1934 (1915-1910)
• «Ала и Лоллий » , скифская сюита для большого симфонического оркестра, ор. 20, в 4 частях. 1914-15
• «Шут» , сюита из балета для большого симфонического оркестра, ор. 21 bis, в 12 частях. 1922
• Andante из Четвертой сонаты для ф-п. , транскрипция автора для симфонического оркестра, ор. 29 bis. 1934
• «Любовь к трём апельсинам», симфоническая сюита из оперы , ор. 33 bis, в 6 частях. 1934
• Увертюра на еврейские темы , транскрипция автора для симфонического оркестра, ор. 34 bis. 1934
• «Стальной скок» , симфоническая сюита из балета, ор. 41 bis. в 4 частях. 1926
• Увертюра для флейты, гобоя, 2 кларнетов, фагота, 2 труб, тромбона, челесты, 2 арф, 2 ф-п., виолончели, 2 контрабасов и ударных B-dur, op. 42. Два варианта: для камерного оркестра из 17 человек и для большого оркестра (1928). 1926
• Дивертисмент для оркестра , ор. 43, в 4 частях. 1925-29
• «Блудный сын», симфоническая сюита из балета , ор. 46 bis, в 5 частях. 1929
• Andante из квартета h-moll , переложение автора для струнного оркестра, ор. 50 bis. 1930
• Четыре портрета и развязка из оперы «Игрок» , симфоническая сюита для большого оркестра, ор. 49. 1931
• «На Днепре », сюита из балета для большого оркестра , ор. 51 bis, в 6 частях. 1933
• Симфоническая песнь для большого оркестра , ор. 57. 1933
• «Поручик Киже», симфоническая сюита из музыки к фильму , ор. 60, в 5 частях. 1934
• «Египетские ночи», симфоническая сюита из музыки к спектаклю в Московском камерном театре, ор. 61, в 7 частях. 1934
• «Ромео и Джульетта», первая сюита из балета для большого симфонического оркестра, ор. 64 bis, в 7 частях. 1936
• «Ромео и Джульетта», вторая сюита из балета для большого симфонического оркестра, ор. 64 ter, в 7 частях. 1936
• «Петя и волк », симфоническая сказка для детей , для чтеца и большого симфонического оркестра, ор. 67. Слова С. Прокофьева. 1936
• Русская увертюра для симфонического оркестра , ор. 72. Два варианта: для четверного состава и для тройного состава. 1936
• «Летний день» , детская сюита для малого оркестра, ор. 65 bis, в 7 частях. 1941
• Симфонический марш B-dur для большого оркестра, ор. 88. 1941
• «1941-й год» , симфоническая сюита для большого оркестра, ор. 90, в 3 частях. 1941
• «Семён Котко » , сюита для симфонического оркестра, ор. 81 bis, в 8 частях. 1943
• «Ода на окончание войны» для 8 арф, 4 ф-п., оркестра духовых и ударных инструментов и контрабасов, ор. 105. 1945
• «Ромео и Джульетта», третья сюита из балета для большого симфонического оркестра, ор. 101, в 6 частях. 1946
• «Золушка», первая сюита из балета для большого симфонического оркестра, ор. 107, в 8 частях. 1946
• «Золушка», вторая сюита из балета для большого симфонического оркестра, ор. 108, в 7 частях. 1946
• «Золушка», третья сюита из балета для большого симфонического оркестра, ор. 109, в 8 частях. 1946
• Вальсы, сюита для симфонического оркестра , ор. 110. 1946
• Праздничная поэма («Тридцать лет») для симфонического оркестра, ор. 113. 1947
• Пушкинские вальсы для симфонического оркестра , ор. 120. 1949
• «Летняя ночь» , симфоническая сюита из оперы «Обручение в монастыре», ор. 123, в 5 частях. 1950
• «Сказ о каменном цветке», свадебная сюита из балета для симфонического оркестра, ор. 126, в 5 частях. 1951
• «Сказ о каменном цветке», цыганская фантазия из балета для симфонического оркестра, ор. 127. 1951
• «Сказ о каменном цветке», уральская рапсодия из балета для симфонического оркестра, ор. 128. 1951
• Праздничная поэма «Встреча Волги с Доном» для симфонического оркестра, ор. 130. 1951

Выдающийся отечественный композитор Сергей Прокофьев известен всему миру благодаря своим новаторским произведениям. Без него сложно представить себе музыку 20 века, в которой он оставил значительный след: 11 симфоний, 7 опер, 7 балетов, множество концертов и разных инструментальных произведений. Но даже если бы он написал только балет «Ромео и Джульетта», он бы уже был вписан навечно в историю мировой музыки.

Начало пути

Родился будущий композитор 11 апреля 1891 года. Его мама была пианисткой и с раннего детства поощряла природную склонность Сергея к музыке. Уже в 6 лет он начал сочинять целые циклы фортепианных пьес, мама записывала его сочинения. К девяти годам на его счету уже было немало небольших произведений и целых две оперы: «Великан» и «На пустынных островах». Мать с пяти лет обучала его игре на фортепиано, с 10 лет он регулярно брал частные уроки у композитора Р. Глиэра.

Годы учебы

В 13 лет он поступил в консерваторию, где учился у выдающихся музыкантов своего времени: Н.А. Римского-Корсакова, А. Лядова, Н. Черепнина. Там у него сложились дружеские отношения с Н. Мясковским. В 1909 году он окончил консерваторию как композитор, затем еще пять лет посвятил освоению пианистического искусства. Затем еще 3 года учился игре на органе. За особые успехи в учебе был награжден золотой медалью и премией им. С 18 лет он уже вел активную концертную деятельность, выступая в качестве солиста и исполнителя собственных сочинений.

Ранний Прокофьев

Уже ранние произведения Прокофьева вызывали массу споров, их либо принимали всем сердцем, либо яростно критиковали. С первых шагов в музыке он заявил о себе, как о новаторе. Ему была близка театральная атмосфера, драматизация музыки, и как человек Прокофьев очень любил яркость, обожал привлекать к себе внимание. В 1910-х годах его даже называли музыкальным футуристом за любовь к эпатажности, за стремление к разрушению классических канонов. Хотя композитора никак нельзя было назвать разрушителем. Он органично впитывал классические традиции, но постоянно занимался поиском новых выразительных форм. В его ранних произведениях также наметилась еще одна отличительная черта его творчества - это лиризм. Также его музыке присуща огромная энергия, оптимизм, особенно в ранних композициях ощутима эта бесконечная радость жизни, буйство эмоций. Сочетание этих специфических черт делало музыку Прокофьева яркой и непривычной. Каждый его концерт превращался в феерию. Из раннего Прокофьева особого внимания заслуживают фортепианный цикл «Сарказмы», «Токката», «Наваждение», соната для фортепиано №2, два концерта для фортепиано с оркестром, симфония №1. В конце 20-х годов он знакомится с Дягилевым и начинает писать для него балеты, первый опыт - «Ала и Лоллий» был забракован импресарио, он посоветовал Прокофьеву «писать по-русски» и этот совет стал важнейшим поворотным моментом в жизни композитора.

Эмиграция

По окончании консерватории Сергей Прокофьев едет в Европу. Посещает Лондон, Рим, Неаполь. Он чувствует, что ему тесно в старых рамках. Смутные революционные времена, нищета и всеобщая озабоченность житейскими проблемами в России, понимание того, что его музыка на Родине никому сегодня не нужна, приводят композитора к мысли об эмиграции. В 1918 году он выезжает в Токио, оттуда перебирается в США. Прожив три года в Америке, где он много работал и гастролировал, он перебирается в Европу. Здесь он не только много работает, он даже трижды приезжает с гастролями в СССР, где его не считают эмигрантом, предполагалось, что Прокофьев находится в длительной зарубежной командировке, но остается советским гражданином. Он выполняет несколько заказов советского правительства: сюиты «Поручик Кижи», «Египетские ночи». За границей он сотрудничает с Дягилевым, сближается с Рахманиновым, общается с Пабло Пикассо. Там он женился на испанке Лине Кодине, с которой они родили двоих сыновей. В этот период Прокофьев создает немало зрелых, оригинальных произведений, которые и составили его мировую славу. К таким трудам относятся: балеты «Шут», «Блудный сын» и «Игрок», 2,3 и 4 симфонии, два ярчайших фортепианных концерта, опера «Любовь к трем апельсинам». К этому времени дарование Прокофьева созрело и стало образцом музыки новой эпохи: острая, напряженная, авангардная композиторская манера музыканта делала его сочинения незабываемыми.

Возвращение

В начале 30-х годов творчество Прокофьева становится более умеренным, он испытывает сильную ностальгию, начинает размышлять о возвращении. В 1933 году он вместе с семьей приезжает в СССР на постоянное жительство. Впоследствии ему удастся всего дважды побывать за границей. Зато его творческая жизнь в этот период отличается высочайшей интенсивностью. Произведения Прокофьева, теперь уже зрелого мастера, становятся отчетливо русскими, национальные мотивы в них слышны все больше. Это придает его самобытной музыке большей глубины и характерности.

В конце 40-х годов на Прокофьева обрушилась критика «за формализм», его нестандартная опера «Повесть о настоящем человеке» никак не вписывалась в советские музыкальные каноны. Композитор в этот период болен, но продолжает интенсивно работать, почти постоянно проживая на даче. Он сторонится всех официальных мероприятий и музыкальная бюрократия платит ему забвением, его существование почти незаметно в советской культуре того времени. А при этом композитор продолжает много работать, пишет оперу «Сказ о каменном цветке», ораторию «На страже мира», фортепианные сочинения. В 1952 году в концертном зале Москвы была исполнена его 7-я симфония, это было последнее произведение, которое автор услышал со сцены. В 1953 году, в один день со Сталиным, Прокофьев скончался. Смерть его прошла почти незамеченной для страны, его тихо похоронили на Новодевичьем кладбище.

Музыкальный стиль Прокофьева

Композитор попробовал себя во всех он стремился найти новые формы, много экспериментируя, особенно в ранние годы. Оперы Прокофьева были настолько новаторскими для своего времени, что зрители массово покидали зал в дни премьер. Он впервые позволил себе отказаться от стихотворного либретто и создавать музыкальные творения по таким произведениям, как «Война и мир», например. Уже первое его сочинение «Пир во время чумы» стало примером смелого обращения с традиционными музыкальными приемами и формами. Он смело сочетал приемы декламации с музыкальными ритмами, создавая новое оперное звучание. Его балеты были настолько оригинальными, что хореографы считали, что под такую музыку невозможно танцевать. Но постепенно они увидели, что композитор стремился передать внешнюю характерность персонажа с глубокой психологической правдивостью и начали много ставить его балеты. Важной особенностью зрелого Прокофьева стало использование национальных музыкальных традиций, которые в свое время провозглашали М. Глинка и М. Мусоргский. Отличительной чертой его сочинений стала огромная энергия и новая ритмика: резкая и выразительная.

Оперное наследие

Уже с ранних лет Сергей Прокофьев обращается к такой сложной музыкальной форме, как опера. Юношей он приступает к работе над классическими оперными сюжетами: «Ундина» (1905 г.), «Пир во время чумы» (1908 г.), «Маддалена» (1911 г.). В них композитор смело экспериментирует с использованием возможностей человеческого голоса. В конце 30-х годов жанр оперы переживает острейший кризис. Крупные художники больше не работают в этом жанре, не видя в нем выразительных возможностей, которые бы позволили выразить новые модернистские идеи. Оперы Прокофьева стали смелым вызовом классике. Его самые известные работы: «Игрок», «Любовь к трем апельсинам», «Огненный ангел», «Война и мир», сегодня являются ценнейшим наследием музыки 20 века. Современные слушатели и критики понимают ценность этих сочинений, чувствуют их глубокую мелодичность, ритмику, особый подход к созданию характеров.

Балеты Прокофьева

Тяга к театру была присуща композитору с детства, он вносил элементы драматургичности во многие свои произведения, поэтому обращение к форме балета было вполне логичным. Знакомство с подтолкнуло музыканта взяться за написание балета «Сказка про шута, семерых шутов перешутившего» (1921 г.). Сочинение было поставлено в антрепризе Дягилева, как и следующие работы: «Стальной скок» (1927 г.) и «Блудный сын» (1929 г.). Так в мире появляется новый выдающийся балетный композитор - Прокофьев. Балет «Ромео и Джульетта» (1938 г.) стал вершиной его творчества. Сегодня это сочинение ставят во всех лучших театрах мира. Позже он создает еще один шедевр - балет «Золушка». Прокофьев смог реализовать свою скрытую лиричность и мелодичность в этих своих лучших произведениях.

«Ромео и Джульетта»

В 1935 году композитор обращается к классическому сюжету Шекспира. Два года он пишет сочинение нового типа, так даже в таком материале проявляется новатор-Прокофьев. Балет «Ромео и Джульетта» - это хореографическая драма, в которой композитор отступает от сложившихся канонов. Во-первых, он решил, что конец у истории будет счастливым, что никак не согласовывалось с литературным источником. Во-вторых, он решил сделать акцент не на танцевальном начале, а на психологии развития образов. Такой подход был очень непривычен хореографам и исполнителям, поэтому путь балета на сцену занял долгих пять лет.

«Золушка»

Балет «Золушка» Прокофьев писал в течение 5 лет - самое лиричное свое произведение. В 1944 году сочинение было завершено и через год поставлено в Большом театре. Это произведение отличает тонкая психологичность образов, музыке характерна задушевность и сложная многоплановость. Образ героини раскрывается через глубокие переживания и сложные чувства. В создании образов придворных, мачехи и ее дочерей проявился сарказм композитора. Неоклассическая стилизация отрицательных персонажей стала дополнительной выразительной чертой сочинения.

Симфонии

Всего композитор за свою жизнь написал семь симфоний. В своем творчестве сам Сергей Прокофьев выделял четыре основных линии. Первая - классическая, которая связана с осмыслением традиционных принципов музыкального мышления. Именно эту линию представляет симфония №1 ре мажор, которую сам автор назвал «классической». Вторая линия - новаторская, связанная с экспериментами композитора. К ней относится симфония №2 3 и 4 симфонии тесно связаны с театральным творчеством. 5 и 6 появились в результате военных переживаний композитора. Седьмая симфония стала с размышлениями о жизни, стремлением к простоте.

Инструментальная музыка

Наследие композитора - более 10 около 10 сонат, немало пьес, опусов, этюдов. Третья линия творчества Прокофьева - лирическая, представлена в основном инструментальными произведениями. К ним относятся первый скрипичный концерт, пьесы «Сны», «Легенды», «Бабушкины сказки». В его творческом багаже есть новаторская соната для скрипки соло ре мажор, которая была написана в 1947 году. Сочинения разных периодов отражают эволюцию творческого метода автора: от острого новаторства до лиричности и простоты. Его соната для флейты №2 является сегодня классическим произведением для многих исполнителей. Его отличает мелодическая гармония, одухотворенность и мягкий духовой ритм.

Для фортепиано составляли огромную часть его наследия, их самобытный стиль сделал сочинения чрезвычайно популярными у пианистов всего мира.

Прочие произведения

Композитор в своем творчестве обращался и к самым крупным музыкальным формам: кантатам и ораториям. Первая кантата «Семеро их» была написана им в 1917 году на стихи К. Бальмонта и стала ярким экспериментом. Позже он пишет еще 8 крупных сочинений, среди которых кантата «Песни наших дней», оратория «На страже мира». для детей составляют особую главу в его творчестве. В 1935 году Наталья Сац предлагает ему написать что-то для ее театра. Прокофьев с интересом откликается на эту идею и создает знаменитую симфоническую сказку «Петя и волк», которая стала необычным экспериментом автора. Еще одна страница биографии композитора - музыка Прокофьева для кино. Его фильмография составляет 8 картин, каждая из которых стала серьезной симфонической работой.

После 1948 года композитор находится в сочинения этого периода малоуспешны, за исключением некоторых. Творчество композитора сегодня признано классическим, оно изучается и много исполняется.

Публикации раздела Музыка

7 произведений Прокофьева

С ергей Прокофьев - композитор, пианист и дирижер, автор опер, балетов, симфоний и множества других сочинений, известных и популярных по всему миру и в наше время. Читайте истории о семи важных сочинениях Прокофьева и слушайте музыкальные иллюстрации от фирмы «Мелодия» .

Опера «Великан» (1900)

Музыкальные способности у будущего классика русской музыки Сергея Прокофьева проявились еще в раннем детстве, когда он в возрасте пяти с половиной лет сочинил свою первую пьесу для фортепиано - «Индийский галоп». Ее записала нотами мать юного композитора Мария Григорьевна, а все последующие свои сочинения Прокофьев записывал уже самостоятельно.

Весной 1900 года под впечатлением от балета «Спящая красавица» Петра Чайковского , а также опер «Фауст» Шарля Гуно и «Князь Игорь» Александра Бородина 9-летний Прокофьев сочинил свою первую оперу «Великан».

Несмотря на то что, как вспоминал сам Прокофьев, «умение записывать» у него «не поспевало за мыслью», в этом наивном детском сочинении в жанре комедии дель арте уже был виден серьезный подход будущего профессионала к своей работе. В опере была, как и положено, увертюра, каждый из персонажей сочинения имел свою выходную арию - своеобразный музыкальный портрет. В одной из сцен Прокофьев даже применил музыкальную и сценическую полифонии - когда главные герои обсуждают план борьбы с Великаном, сам Великан проходит мимо и поет: «Они хотят убить меня» .

Услышав отрывки из «Великана», известный композитор и профессор консерватории Сергей Танеев рекомендовал юноше всерьез заняться музыкой. А сам Прокофьев с гордостью включил оперу в первый список своих сочинений, который он составил в возрасте 11 лет.

Опера «Великан»
Дирижер - Михаил Леонтьев
Автор восстановления оркестровой версии - Сергей Сапожников
Премьера в Михайловском театре 23 мая 2010 года

Первый фортепианный концерт (1911–1912)

Подобно многим молодым авторам, в ранний период своего творчества Сергей Прокофьев не нашел любви и поддержки критиков. В 1916 году в газетах писали: «Прокофьев садится за рояль и начинает не то вытирать клавиши, не то пробовать, какие из них звучат повыше или пониже» . А по поводу первого исполнения «Скифской сюиты» Прокофьева, которым дирижировал сам автор, критики высказались так: «Прямо невероятно, чтобы такая лишенная всякого смысла пьеса могла исполняться на серьезном концерте… Это какие-то дерзкие, нахальные звуки, ничего не выражающие, кроме бесконечного бахвальства» .

Однако в исполнительском таланте Прокофьева никто не сомневался: к тому времени он успел зарекомендовать себя как виртуозный пианист. Исполнял Прокофьев, впрочем, в основном собственные сочинения, среди которых слушателям особенно запомнился Первый концерт для фортепиано с оркестром, получивший благодаря энергичному «ударному» характеру и яркому запоминающемуся мотиву первой части неофициальное прозвание «По черепу!».

Концерт №1 для фортепиано с оркестром ре-бемоль мажор, соч. 10 (1911–1912)
Владимир Крайнев, фортепиано
Академический симфонический оркестр МГФ
Дирижер - Дмитрий Китаенко
Запись 1976 года
Звукорежиссер - Северин Пазухин

1-я Симфония (1916–1917)

Игорь Грабарь. Портрет Сергея Прокофьева. 1941. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Зинаида Серебрякова. Портрет Сергея Прокофьева. 1926. Государственный центральный музей театрального искусства им. Бахрушина, Москва

В пику консервативным критикам, желая, как он сам писал, «подразнить гусей», в том же 1916 году 25-летний Прокофьев написал совершенно противоположный по стилю опус - Первую симфонию. Ей Прокофьев дал авторский подзаголовок «Классическая».

Скромный по составу оркестр гайдновского образца и классические музыкальные формы намекали, что если бы «папаша Гайдн» дожил до тех дней, то он вполне мог бы написать такую симфонию , приправив ее смелыми мелодическими оборотами и свежими гармониями. Созданная сто лет назад «назло всем», Первая симфония Прокофьева до сих пор звучит свежо и входит в репертуар лучших оркестров мира, а «Гавот», ее третья часть, стал одной из самых популярных классических пьес ХХ века.

Сам Прокофьев впоследствии включил этот гавот в качестве вставного номера в свой балет «Ромео и Джульетта». У композитора была еще и тайная надежда (в этом он сам впоследствии признавался), что из противостояния с критиками в конечном счете победителем выйдет именно он, особенно если с течением времени Первая симфония в самом деле станет классической. Что, собственно, и произошло.

Симфония №1 «Классическая», ре мажор, соч. 25

Дирижер - Евгений Светланов
Запись 1977 года

I. Allegro

III. Gavotte. Non troppo allegro

Сказка «Петя и волк» (1936)

До конца своих дней Прокофьев сохранил непосредственность мировосприятия. Будучи отчасти ребенком в душе, он хорошо чувствовал детский внутренний мир и неоднократно писал музыку для детей: от сказки «Гадкий утенок» (1914) на текст сказки Ханса Кристиана Андерсена до сюиты «Зимний костер» (1949), сочиненной уже в последние годы жизни.

Первым сочинением Прокофьева после возвращения в Россию в 1936 году из долгой эмиграции стала симфоническая сказка для детей «Петя и волк», написанная по заказу Наталии Сац для Центрального детского театра . Сказка юным слушателям полюбилась и запомнилась благодаря ярким музыкальным портретам персонажей, которые до сих пор знакомы на слух многим школьникам не только в России, но и за рубежом. Для детей «Петя и волк» выполняет образовательную функцию: сказка представляет собой своеобразный путеводитель по инструментам симфонического оркестра. Этим произведением Прокофьев предвосхитил написанный почти на десять лет позже и аналогичный по задумке путеводитель по симфоническому оркестру для молодежи (Вариации и фуга на тему Пёрселла) английского композитора Бенджамина Бриттена.

«Петя и волк», симфоническая сказка для детей, соч. 67
Государственный академический симфонический оркестр СССР
Дирижер - Евгений Светланов
Запись 1970 года

Балет «Ромео и Джульетта» (1935–1936)

У признанного шедевра ХХ века, многие номера из которого возглавляют международные хит-парады классической музыки, - балета Сергея Прокофьева «Ромео и Джульетта» - была непростая судьба. За две недели до назначенной премьеры общее собрание творческого коллектива Кировского театра постановило спектакль отменить во избежание, как все считали, полного провала. Возможно, такие настроения в артистах отчасти поселила статья «Сумбур вместо музыки», вышедшая в газете «Правда» в январе 1936 года, которая жестко раскритиковала театральную музыку Дмитрия Шостаковича. И театральное сообщество, и сам Прокофьев восприняли статью как нападки на современное искусство в целом и решили, что называется, не лезть на рожон. В то время в театральной среде даже распространилась злая шутка: «Нет повести печальнее на свете, чем музыка Прокофьева в балете!»

В результате премьера «Ромео и Джульетты» состоялась лишь два года спустя в Национальном театре города Брно в Чехословакии. А отечественная публика увидела постановку только в 1940 году, когда балет все-таки поставили в Кировском театре. И несмотря на очередной приступ борьбы правительства с так называемым «формализмом», балет «Ромео и Джульетта» Сергея Прокофьева был даже удостоен Сталинской премии.

«Ромео и Джульетта», балет в четырех актах (9 картинах), соч. 64
Симфонический оркестр Государственного академического Большого театра СССР
Дирижер - Геннадий Рождественский
Запись 1959 года
Звукорежиссер - Александр Гроссман

Действие I. Картина первая. 3. Улица просыпается

Действие I. Картина вторая. 13. Танец рыцарей

Действие I. Картина вторая. 15. Меркуцио

Кантата к 20-летию Октября (1936–1937)

В 1936 году Сергей Прокофьев, эмигрант первой послереволюционной волны, зрелый, успешный и востребованный композитор и пианист, вернулся в Советскую Россию. Большое впечатление произвели на него перемены в стране, которая стала совсем другой. Игра по новым правилам потребовала и некоторых корректив в творчестве. И Прокофьев создал ряд произведений, на первый взгляд, откровенно «придворного» характера: Кантату к 20-летию Октября (1937), написанную на тексты классиков марксизма-ленинизма, кантату «Здравица», сочиненную к 60-летию Сталина (1939), и кантату «Расцветай, могучий край», посвященную уже 30-летию Октябрьской революции (1947). Правда, учитывая своеобразное чувство юмора Прокофьева, то и дело проявлявшееся в его музыкальном языке, до сих музыкальные критики не могут дать однозначного ответа на вопрос, написал композитор эти произведения искренне и всерьез или же с определенной долей иронии. Например, в одной из частей кантаты «К 20-летию Октября», которая называется «Кризис назрел», сопрано поют (а точнее - пищат) в самом высоком регистре «Кризис назрел!», спускаясь по полутонам. Это звучание напряженной темы кажется комичным - и такие неоднозначные решения встречаются в «просоветских» произведения Прокофьева на каждом шагу.

Кантата к 20-летию Октября для двух смешанных хоров, симфонического и военного оркестров, оркестра аккордеонов и шумовых инструментов, соч. 74 (сокращенный вариант)

Государственная хоровая капелла
Художественный руководитель - Александр Юрлов
Симфонический оркестр Московской филармонии
Дирижер - Кирилл Кондрашин
Запись 1967 года
Звукорежиссер - Давид Гаклин

Тексты Карла Маркса и Владимира Ленина:

Вступление. Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма

Философы

Революция

Музыка к фильму «Александр Невский» (1938)

Композиторам первой половины ХХ века многое приходилось делать впервые, и созданные ими образцы нового искусства сейчас считаются хрестоматийными. Это в полной мере относится и к музыке для кино. Всего семь лет спустя после появления первого советского звукового фильма («Путевка в жизнь» 1931 года) в ряды деятелей киноискусства влился и Сергей Прокофьев. Среди его сочинений в жанре киномузыки выделяется масштабная симфоническая партитура, написанная для фильма Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» (1938), переработанная впоследствии в кантату под тем же названием (1939). Многие образы, заложенные Прокофьевым в этой музыке (скорбная сцена «мертвого поля», бездушная и механическая по звучанию атака крестоносцев, радостная контратака русской конницы), и по сей день являются стилевым ориентиром для кинокомпозиторов всего мира.

«Александр Невский», кантата для меццо-сопрано, хора и оркестра (на слова Владимира Луговского и Сергея Прокофьева), соч. 78

Лариса Авдеева, меццо-сопрано (Поле мертвых)
Государственная академическая хоровая капелла России имени А. А. Юрлова
Хормейстер - Александр Юрлов
Государственный академический симфонический оркестр СССР
Дирижер - Евгений Светланов
Запись 1966 года
Звукорежиссер - Александр Гроссман

Песнь об Александре Невском

Ледовое побоище

Поле мертвых

23 апреля 1891 года родился Сергей Прокофьев — один из крупнейших композиторов ХХ века. У маэстро была неоднозначная репутация: его сочинения не раз шокировали публику, и зрители уходили, не дослушав произведение до конца. Прокофьева называли «варваром» за смелые музыкальные находки и часто критиковали — но композитор упорно продолжал работать в своём ключе. Как-то во время бостонского концерта американская публика с большим трудом выслушала его Четвёртую симфонию. Маэстро сделал из этого выводы и на следующем выступлении исполнил для серьёзных, солидных зрителей детскую симфоническую сказку «Петя и волк». Предварительно автор обратился к залу со словами «Дети мои!» и коротко объяснил, что каждый персонаж в его сказке представляет определённый музыкальный инструмент (например, утка — это гобой, а Петю «символизируют» струнные). Зрителей такое неожиданное обращение очень развеселило, и концерт имел невероятный успех.

Творческое наследие пианиста и дирижёра насчитывает 11 опер, 7 балетов и множество других сочинений. В 123-ю годовщину со дня рождения Сергея Прокофьева АиФ.ru предлагает вспомнить некоторые из них.

Сергей Прокофьев с сыновьями Святославом и Олегом. 1930 год. Фото: РИА Новости

Скифская сюита

Уже во время учёбы в Консерватории Прокофьев заслужил репутацию «хулигана» — возможно, именно поэтому к нему обратился Сергей Дягилев с просьбой написать балет на древнерусский сюжет для «Русских сезонов». Композитор принялся за работу — итогом его трудов стала «Ала и Лоллий». Вот только Дягилев конечный результат не одобрил и ставить его на сцене отказался. Тогда автор переделал балет в четырёхчастную сюиту, и в 1916 году в Петрограде состоялась премьера Скифской сюиты (она же «Ала и Лоллий»). Произведение вызвало громкий скандал — многие ушли, не дожидаясь конца (в том числе и Александр Глазунов — директор Петербургской консерватории). Прокофьева после этого окрестили «скифом» и низвергателем музыкальных устоев.

Опера «Любовь к трём апельсинам»

В основу произведения легла одноимённая сказка Карло Гоцци — «нелепая» история про страдающего ипохондрией принца, которого мог излечить только смех, ведьму Фату Моргану и случившийся с ней на публике конфуз, а также про проклятие «любовью к трём апельсинам».

Своё творение Прокофьев закончил в 1919-м, а премьера состоялась двумя годами позже — причём постановка шла на сцене Чикагской городской оперы и на французском языке. Дирижировал сам композитор.

В конце 1920-х произведение «добралось» и до родины автора. Кстати, после Прокофьева к этому сюжету прибегал Сергей Михалков , Александр Роу , Леонид Филатов и другие деятели искусства.

Балет «Золушка»

Музыку к «Золушке» композитор начал писать в 1940-м — вдохновлённый танцами балерины Галины Улановой , он хотел создать «волшебный» и сказочный балет именно для неё. Но война расстроила все планы Прокофьева, и на какое-то время ему пришлось поставить работу «на паузу». Он переключился на написание патриотической оперы «Война и мир» — на тот момент этот труд был нужнее и важнее, а в 1944-м снова вернулся к «Золушке». По словам маэстро, он писал произведение в традициях старого классического балета — с па-де-де, вальсами и другими необходимыми элементами. В итоге вышло «нежное» сочинение, которое часто исполняют без хореографии — просто как симфоническое произведение. Кстати, на премьере в конце 1945 года главную роль исполнила другая балерина — Уланова присоединилась к постановке уже в следующих спектаклях.

Опера «Война и мир»

«Война и мир» — это грандиозное историческое полотно, которое Прокофьев писал в военные годы на «подъёме патриотизма». Композитор создал не только музыку к опере, но и либретто по одноимённому роману Льва Толстого — кстати, в этом маэстро помогла вторая жена, Мира Мендельсон-Прокофьева . Структурно сочинение выглядит очень необычно: первые семь картин посвящены описанию личных взаимоотношений героев, а остальные рассказывают о борьбе и военных событиях.

Балет «Каменный цветок»

На создание «Сказа о каменном цветке» (или просто «Каменного цветка») маэстро вдохновили произведения Павла Бажова ; готовясь приступить к работе, Прокофьев тщательно изучал уральский фольклор. Музыку к балету композитор написал примерно за год, Большой театр одобрил постановку, но дело неожиданно остановилось. Автор тяжело переживал такую задержку, его здоровье ухудшалось, но он, пользуясь вынужденной паузой, переписал и улучшил некоторые сцены из «Каменного цветка». Первые репетиции начались лишь спустя 4 года после написания балета — 1 марта 1953 года. Спустя 4 дня, 5 марта, композитор ушёл из жизни — он так и не увидел своё творение на сцене. Согласно сохранившимся свидетельствам, Прокофьев до последнего трудился над «Сказом о каменном цветке» и в день своей смерти занимался его оркестровкой.

Среди многих воспоминаний об одном из великих, неповторимо своеобразных музыкантов нашей эпохи - Сергее Сергеевиче Прокофьеве - особенно интересно одно, рассказанное им самим в начале краткой автобиографии: «Вступительный экзамен прошел довольно эффектно. Передо мной экзаменовался мужчина с бородой, принесший в качестве всего своего багажа романс без аккомпанемента. Я вошел, сгибаясь под тяжестью двух папок, в которых лежали четыре оперы, две сонаты, симфония и довольно много фортепианных пьес. «Это мне нравится!» - сказал Римский-Корсаков, который вел экзамен».

Прокофьеву было тогда 13 лет! И если в этом возрасте можно «сгибаться под тяжестью» такого творческого багажа, то биография композитора заслуживает внимания, по-видимому, с самых ранних лет его жизни. В летописях русских композиторов мы не встречаем случаев «вундеркиндства». Начиная с Глинки, впрочем, и с доглинкинских времен, тяга к сочинительству проявлялась в более зрелом, юношеском, а не в детском возрасте и на первых порах ограничивалась фортепианными пьесками и романсами. Прокофьев же положил на экзаменационный стол оперные клавиры, партитуру симфонии; держался он независимо, уверенно; о музыке судил решительно, что называется, «с полным знанием предмета», чувства собственного достоинства в нем было хоть отбавляй.

Биография этого своеобразного человека началась в провинциальной глуши, в Сонцовке - недалеко от Екатеринослава, где отец его был управляющим имением. Здесь, под руководством матери, хорошей пианистки, начались занятия музыкой, когда будущему автору «Любви к трем апельсинам» не исполнилось еще пяти лет. Придумывать, сочинять музыку Прокофьев начал, примерно, тогда же и этого занятия он никогда больше не оставлял. Оно было органической потребностью каждого дня его жизни. Определение «композитор» было для Прокофьева гак же естественно, как «человек».

Две оперы - «Великан» и «На пустынных островах», сочиненные и даже записанные Прокофьевым в возрасте 9-10 лет, разумеется, не могут приниматься в расчет при рассмотрении его творческого пути, они детски наивны. Но свидетельством дарования, настойчивости, показателем стремления к какой-то масштабности» они могут служить.

Одиннадцатилетний композитор был представлен С. И. Танееву. Большой музыкант и строгий педагог признал у мальчика несомненное дарование и рекомендовал серьезно заниматься музыкой. Следующая глава биографии Прокофьева уже вовсе необычна: в течение летних месяцев 1902 и 1903 годов ученик Танеева Р. М. Глиэр занимался с Сережей Прокофьевым композицией. Результат первого лета - четырехчастная симфония, второго лета - опера «Пир во время чумы». Это была, как вспоминал Прокофьев много лет спустя, «настоящая опера, с вокальными партиями, оркестровой партитурой и увертюрой в сонатной форме».

В возрасте 13 лет Прокофьев, как известно, вступил на путь профессиональных занятий музыкой уже в стенах Петербургской консерватории.

Учась у А. К. Лядова, Н. А. Римского-Корсакова по композиции и у А. А. Винклера и А. Есиповой по фортепиано, С. Прокофьев не ограничивался выполнением классных заданий. Он писал много, далеко не всегда согласовывая, как и что писать, с академическими правилами. Уже тогда сказывалось столь типичное для Прокофьева творческое своеволие, источник многих конфликтов с «признанными авторитетами», источник сугубо индивидуальной, прокофьевской манеры письма.

В декабре 1908 года семнадцатилетний Прокофьев впервые выступил в публичном концерте. В числе других фортепианных пьес он сыграл «Наваждение», в котором слышится типично прокофьевская остродиссонирующая гармония, пружинистая ритмика, нарочито суховатая, дерзкая моторность. Критика реагировала мгновенно: «Молодой автор, еще не закончивший своего художественного образования, принадлежа к крайнему направлению модернистов, заходит в своей смелости гораздо дальше современных французов». Ярлык приклеен: «крайний модернист». Напомним, что к концу первого десятилетия века модернизм пышно расцвел и давал все новые и новые побеги. Поэтому на долю Прокофьева приходилось довольно много «определений», звучавших нередко как бранные клички. С консерваторским «начальством» и педагогами Прокофьев не нашел общего языка. Наиболее близко он сошелся только с Н. Н. Черепниным, преподававшим дирижирование. В эти же годы завязалась дружба Прокофьева с Н. Я. Мясковским, солидным музыкантом, десятью годами старше его.

Молодой Прокофьев становится частым гостем «Вечеров современной музыки», где исполнялись всего рода новинки. Прокофьев был первым в России исполнителем фортепианных пьес Арнольда Шёнберга, тогда еще не создавшего своей додекафонической системы, но писавшего достаточно «остро».

Судя по посвящению, написанному Прокофьевым на партитуре симфонической картины «Сны»: «Автору, начавшему «Мечтами» (т. е. Скрябину),- Прокофьев не избежал увлечения, которым охвачено было подавляющее большинство молодых музыкантов. Но по Прокофьеву это увлечение только скользнуло, не оставив заметного следа. По своему характеру Прокофьев - четкий, решительный, деловитый, спортивного типа человек, менее всего походил на композитора, которому близка скрябинская утонченность, мечтательность или - в другом плане - экстатичность.

Уже в «Марше» для фортепиано, входящем в цикл «Десять пьес» (1914), слышится типичная для Прокофьева дальнейших десятилетий упругая, волевая, броская манера, которая близка манере письма Маяковского тех лет.

Два последовавших один за другим фортепианных концерта (1912, 1913) - свидетельство творческой зрелости композитора. Они разные: в Первом дает о себе знать желание во чтобы то ни стало эпатировать», ошарашить публику; Второй же концерт значительно более поэтичный. Прокофьев сам писал о своих концертах: «Упреки в погоне за внешним блеском и в некоторой «футбольности» Первого концерта повели к поискам большей глубины содержания во Втором».

Публика и подавляющее большинство критиков встретили появление Прокофьева на петербургской концертной эстраде дружным шиканьем. В фельетоне «Петербургской газеты» писали, что «Прокофьев садится за рояль и начинает не то вытирать клавиши, не то пробовать, какие из них звучат повыше или пониже».

К 1914 году Прокофьев «разделался» с консерваторией по обеим специальностям - композиторской и пианистической.

В награду родители предложили ему поездку за границу. Он выбрал Лондон. Там гастролировала оперно-балетная труппа Сергея Дягилева, репертуар которой очень интересовал Прокофьева. В Лондоне он был захвачен «Дафнисом и Хлоей» Равеля и двумя балетами Стравинского: «Жар-птицей» и «Петрушкой».

В беседах с Дягилевым возникают первые, неясные еще очертания балета на русскую доисторическую тему. Инициатива принадлежала Дягилеву, а наталкивала его на эти мысли, несомненно, «Весна священная».

По возвращении в Россию Прокофьев принимается за работу. Как это нередко бывало в истории балетного театра, слабая драматургическая основа даже при наличии отличной музыки не приводит к успеху. Так было и с прокофьевским замыслом балета «Ала и Лоллий», либретто к которому сочинил поэт Сергей Городецкий. В музыке явно ощущаются влияния Стравинского. Это и понятно, если учесть, что атмосфера скифского «варварства» «Алы и Лоллия» та же, что и в «Весне священной» и даже некоторые сюжетные ходы очень похожи. А кроме того, не могла музыка такой гигантской впечатляющей силы как «Весна священная» не захватить молодого Прокофьева. Несколько позже - между 1915 и 1920 гг.- возникает балет «Сказка про шута, семерых шутов перешутившего». На этот раз Прокофьев сам пишет либретто, заимствуя сюжет в русских сказках из сборника А. Афанасьева. Озорная музыка русского характера удалась композитору. Балет получился живой, изобилующий остроумными эпизодами и напоминающий «скоморошьи игрища». В нем Прокофьев «вдоволь натешился» иронией, гротеском, сарказмом,- столь для пего типичными.

Многие современники молодого Прокофьева и даже исследователи его творчества проглядели в его музыке «лирическую струю», пробивавшуюся сквозь остросатирические, гротесковые, саркастические образы, сквозь нарочито грубоватые, тяжеловесные ритмы. А их много, этих лирических, застенчивых интонаций в фортепианных циклах «Мимолетности» и «Сарказмы», в побочной теме первой части Второй сонаты, в романсах на стихи Бальмонта, Апухтина, Ахматовой.

Отсюда протянутся нити к «Сказкам старой бабушки», «Ромео и Джульетте», к музыке Наташи Ростовой, к «Золушке», к пушкинским вальсам. Заметим, что в этих произведениях господствуют чувства сильные, но застенчивые, «боящиеся» внешнего своего выражения. Прокофьев иронически относится к преувеличениям романтического «мира взволнованных чувств». Для такого антиромантического скептицизма - среди многих других сочинений - очень показателен романс «Кудесник» на стихи Агнивцева.

Антиромантические тенденции Прокофьева сказываются и в его симпатиях к прозе, прозаическим текстам. Здесь можно говорить о влияниях Мусоргского, тем более что Прокофьев нередко облюбовывает тот тип мелодии, который близок речевым интонациям. В этом отношении очень показателен его «Гадкий утенок» для голоса и фортепиано, который трудно назвать романсом. Мудрая и добрая сказка Андерсена, вселяющая веру в добро и свет, привлекла Прокофьева своим гуманизмом.

Одно из первых исполнений «Гадкого утенка» слушал А. М. Горький в концерте, в котором он читал первую главу своего «Детства». Восхищенный «Утенком» Горький высказал догадку: «…а ведь это он про себя написал, про себя!»

В январе 1916 года Прокофьеву пришлось пройти через испытание, заставляющее вспоминать о вечере премьеры «Весны священной» Стравинского. Это было первое исполнение «Скифской сюиты», которой он сам дирижировал. Публика громко выражала свое возмущение «диким произведением». Рецензент «Театрального листка» писал: «Прямо невероятно, чтобы такая, лишенная всякого смысла пьеса могла исполняться на серьезном концерте… Это какие-то дерзкие, нахальные звуки, ничего не выражающие, кроме бесконечного бахвальства».

Прокофьев стоически выдерживает такого рода критические оценки и такого рода реакции зала. Присутствуя на публичных выступлениях Д. Бурлюка, В. Каменского, В. Маяковского, он привыкает к мысли, что новаторские тенденции в любом искусстве не могут не вызывать бурных реакций публики, имеющей свои, устоявшиеся вкусы и считающей всякое их нарушение посягательством на личность, достоинство, приличия.

В предреволюционные годы Прокофьев занят работой над оперой «Игрок» по повести Достоевского. Здесь он еще ближе подходит к Мусоргскому. «Игрок» по многим причинам будет отложен Прокофьевым чуть ли не на десять лет, премьера его состоится в Брюсселе только в 1929 году.

Во время работы над «Игроком», возможно, в противовес щедро рассыпанным в партитуре новшествам, Прокофьев задумывает симфонию, построенную по строгому канону классических образцов этого жанра. Так возникает одно из обаятельнейших сочинений молодого Прокофьева, его Классическая симфония. Жизнерадостная, светлая, без единой «морщинки на челе» музыка, только одной своей темой прикасается к иной эмоциональной сфере, к мечтательной лирике, это мелодия скрипок в предельно высоком регистре звучащая в начале второй части. Первое исполнение Классической симфонии, посвященной Б. В. Асафьеву, состоялось под управлением автора уже после революции, в 1918 году. На концерте присутствовал А. В. Луначарский.

В беседе с ним Прокофьев выразил желание отправиться в длительную концертную поезду за рубеж. Луначарский не стал возражать. Так, в 1918 году Прокофьев уехал за границу.

В начале он концертировал в Японии, а оттуда направился в США. В своих воспоминаниях Прокофьев пишет: «Из Иокагамы, с чудесной остановкой в Гонолулу, я перебрался в Сан-Франциско. Там меня не сразу пустили на берег, зная, что в России правят «максималисты» (так в то время в Америке называли большевиков) - народ не совсем понятный и, вероятно, опасный. Продержав дня три на острове и подробно опросив («Вы сидели в тюрьме?»- «Сидел».- «Это плохо. Где же?» - «У вас, на острове».- «Ах, вам угодно шутить!»), меня впустили в Соединенные Штаты».

Три с половиной года, прожитых в США, прибавили к списку сочинений Прокофьева оперу «Любовь к трем апельсинам» и несколько камерных произведений.

Уезжая из России, Прокофьев захватил с собой театральный журнал «Любовь к трем апельсинам», где напечатан был сценарий одноименной сказки итальянского драматурга Карло Гоцци, переработанный В. Мейерхольдом. По ней Прокофьев написал либретто и музыку оперы.

«Любовь к трем апельсинам» может быть названа иронической сказкой, в которой реальность, фантастика, театральная условность сплетаются в увлекательное представление, наделенное яркой сценической формой, родственной итальянской «комедиа дель арте». За время - почти полвека,- отделяющее нас премьеры «Любви к трем апельсинам», опера эта вошла репертуар многих театров.

Впервые, после долгих мытарств, она была поставлена в Чикаго в конце 1921 года. За две недели до премьеры «Апельсинов» там же, в Чикаго, состоялось первое исполнение Третьего Фортепианного концерта. Сольную партию играл автор. В, этом концерте царит «русский дух» в языке, в образах, то по-свирельному задушевных (вступление), то по-кощеевски зловеще-сказочных, то размашистых, как щедрая сила русского молодечества. Из пяти фортепианных концертов (Четвертый и Пятый написаны в начале 30-х годов) именно Третий пользуется по сей день наибольшей популярностью, может быть, еще и потому, кто в нем слышится голос фортепианного «всемогущества», заставляющий вспомнить о пафосе концертов Чайковского и Рахманинова. Эту особенность концерта образно и ярко выразил поэт Константин Бальмонт: «И в бубен солнца бьет непобедимый скиф».

Переехав в начале 1920 года в Европу,- в Париж, Прокофьев возобновил свои связи с Дягилевым, но ненадолго. Встреча сo Стравинским перешла в ссору, а это повлекло за собой изменения во взаимоотношениях и с Дягилевым. Опытнейший импресарио, человек с отличным «нюхом», Дягилев почувствовал, что Прокофьев не может рассчитывать на успех у той части публики, которую одни почтительно называют «элитой», другие - более трезво - снобами. Короче, ей, «элите», не понравился давно написанный, но впервые в 1923 году исполненный в Париже Скрипичный концерт, недостаточно, по ее мнению, «наперченный». И тогда Прокофьев, желая взять реванш, настолько «переперчил» Вторую симфонию, что она отшатнула и «левую часть» зала. Прокофьев оказался не в «парижской тональности», не в фаворе. Значит, по логике Дягилева, с ним не к чему и знаться.

В мире дипломатическом, во влиятельных «салонах» интерес к «стране большевиков» рос день ото дня. Это не прошло мимо внимания Дягилева. После двухлетней холодности Сергей Дягилев обратился по-старому, по-дружески к Прокофьеву. Речь шла о балете из… советской жизни. Автором либретто предполагался И. Эренбург. Окончательный выбор пал на Г. Якулова. Название балета «Стальной скок» интриговало. Поставленный балетмейстером Леонидом Мясиным «Стальной скок» ни в Париже, ни в Лондоне, где его показали во время гастролей дягилевской труппы, не имел успеха и, строго говоря, не мог его иметь. Балет, лишенный сквозного действия, представлял собой отдельные, не связанные, друг с другом эпизоды: поезд с мешочниками, Комиссары, ирисники и папиросники, Оратор. Во второй (последней) картине балета на сцене балетная труппа демонстрировала движение машин, станков, уханье паровых молотов.

В 1927 году Сергей Прокофьев совершил большое концертное турне по Советскому Союзу. Он был обворожен ленинградской постановкой «Трех апельсинов», приемом, оказанным ему как композитору и пианисту в Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе. Он как бы заново надышался воздухом родной земли.

Из произведений конца 20-х годов наиболее интересны Третья симфония (к ней мы еще вернемся) и балет «Блудный сын», поставленный в мае 1929 года. Здесь Прокофьев снова показал силу своего дарования. Музыка «Блудного сына» захватывает своей мудрой простотой, теплом, благородством тематизма. Контрастные сцены: вакханалия пира и утро после разгульной ночи, а затем - полная скорби и смирения сцена возвращения героя балета-притчи под отчий кров, - производят сильное впечатление. Балет «Блудный сын» - ближайший подступ к трем балетам, написанным Прокофьевым после возвращения па родину, балетам, умножившим его мировую славу.

О возвращении домой Прокофьев давно мечтал. В мемуарах одного из его французских приятелей приводятся высказывания Сергея Сергеевича: «Воздух чужбины не возбуждает во мне вдохновения, потому что я русский и нет ничего более вредного для человека, чем жить в ссылке, находиться в духовном климате, не соответствующем его расе. Я должен снова окунуться в атмосферу моей родины, я должен снова видеть настоящую зиму и весну, я должен слышать русскую речь, беседовать с людьми, близкими мне. И это даст мне то, чего так здесь не хватает, ибо их песни - мои песни».

В 1933 году Сергей Прокофьев вернулся па родину. Но родина изменилась. За шестнадцать послереволюционных лет выросла новая аудитория с своими убеждениями, запросами, вкусами. Это была не та аудитория, которую Прокофьев помнил по годам своей молодости, и не та, которую он встречал за рубежом. Гигантски выросла художественная, эстетическая культура, крепкими узами связанная с революционным мировоззрением, дающим возможность свободно, правдиво воспринимать и так же трактовать явления жизни, понимая, куда движется история. Пробуя свои силы в новых для него условиях, Прокофьев принимает предложение написать музыку к кинофильму «Поручик Киже». Вот где дало себя знать присущее Прокофеву музыкальное остроумие! Эпоха павловской казарменной муштры, невеселого посвиста флейт под барабанную дробь, скачущих на перекладных фельдъегерей с выпученными от усердия глазами, была эпохой, когда и жеманные фрейлины, и стряпухи по сто раз на дню запевали: «Стонет сизый голубочек, стонет он и день и ночь…» Приволье для музыки! К тому же музыки иронической. Прокофьев сочинил именно такую музыку, какой от него ждали: острую, предельно точную, мгновенно сливающуюся с действием, с человеком, пейзажем. И «Свадьба Киже», и «Тройка», и жуткая барабанная дробь, под которую вели «преступника Киже» в Сибирь,- все это звучало в высшей степени выразительно благодаря гротесковости, объединяющей жуткое и смешное.

Так начался новый, важнейший этап творческой биографии Прокофьева. В том же, 1933 году он написал музыку к постановке «Египетские ночи» в Московском Камерном театре и снова доказал, что даже в этом жанре, дающем композитору, казалось бы, самые скромные возможности, можно создавать произведения высокого достоинства.

К жанру киномузыки и музыки в драматическом театре Прокофьев обращается неоднократно. Особенно большое впечатление оставила его музыка к двум фильмам Сергея Эйзенштейна: «Александр Невский» и «Иван Грозный». В музыке к «Александру Невскому» (1938) Прокофьев продолжил линию эпического симфонизма, идущую от Бородина. Такие эпизоды, как «Русь под игом монгольским», «Ледовое побоище», хор «Вставайте, люди русские», захватывают своей реалистической силой и строгой монументальностью. Не иллюстрация к кинокадру, а симфоническое обобщение темы, конкретизированной на экране, занимает композитора. Несмотря на то, что музыка накрепко связана с изображением, она имеет самостоятельную, очень высокую ценность, о чем свидетельствует созданная на ее основе кантата «Александр Невский» для оркестра, хора и солистки.

В этом же плане написана и музыка к фильму «Иван Грозный» (1942). Уже после смерти Прокофьева дирижер А. Стасевич объединил наиболее значительные эпизоды музыки в ораторию «Иван Грозный» - произведение огромной, потрясающей силы.

Вторая половина 30-х годов ознаменовалась сочинением одного из лучших произведений Прокофьева - балета «Ромео и Джульетта». Поставленный в начале 1940 года Л. Лавровским на сцене Ленинградского театра оперы и балета им. С. М. Кирова, он сыграл огромную роль в истории мировой хореографической культуры, будучи первым спектаклем, средствами музыки, танца и пантомимы полноценно воплотившим шекспировскую трагедию. Г. Уланова - Джульетта, К. Сергеев - Ромео, Р. Гербек - Тибальд, А. Лопухов - Меркуцио по праву вошли в число наиболее выдающихся исполнителей шекспировских ролей. Своим балетом Прокофьев поднял уровень балетной музыки на такую ступень, которой после Чайковского, Глазунова и Стравинского она не достигала, что в свою очередь, поставило новые задачи перед каждым композитором, пишущим балетную музыку. Симфонические принципы, определяющие стиль и сущность музыки «Ромео и Джульетты», получили дальнейшее развитие в двух балетах Прокофьева - «Золушке» (1944) и «Сказе о каменном цветке» (1950).

С «Золушкой» родился один из самых поэтичных спектаклей о горестной жизни падчерицы, униженной, осмеянной злой мачехой и ее дочерьми Злюкой и Кривлякой. В те далекие годы, когда писались романсы па стихи Бальмонга, Апухтина и Ахматовой, полные очарования «Сказки старой бабушки», посеяны были зерна, взошедшие в партитуре «Золушки» музыкой, излучающей волны человечности и жизнелюбия. В каждом эпизоде, где появляется Золушка или где о ней только «упоминается», музыка наполняется душистым теплом и лаской. Из всего, написанного Прокофьевым, «Золушка» ближе всего к балетной драматургии Чайковского, тоже не один раз помышлявшего о балете на этот сюжет…

Последний балет Прокофьева - «Сказ о каменном цветке». «Малахитовая шкатулка» Бажова наполнилась чудесной русской музыкой, порожденной фантастическими и реальными образами стародавних сказов уральских камнерезов и ярчайшим из них образом Медной горы хозяйки, то красивой женщины, то злобной малахитовой ящерицы, хранящей тайну каменного цветка.

Рядом с балетами важное место в творческой биографии Прокофьева занимают его оперы. В этом жанре композитор шел сложным путем. Начав с одноактной «Маддалены», кровававой драмы, разыгрывающейся на фоне пышной жизни Венеции XV века, он обращается к следующей своей опере – к «Игроку» Достоевского, от него к уже упоминавшейся сказке Карло Гоцци «Любовь к трем апельсинам», первой опере, завоевавшей прочный успех. После иронической, легкой и веселой музыки «Апельсинов», композитор погружается внезапно в мрак средневековья в опере на сюжет повести В. Брюсова «Огненный ангел», где эротика, ужасы инквизиции чередуются с исступленными прорицаниями и кабалистикой. Музыка, написанная под влиянием вовсе несвойственной Прокофьеву экспрессионистской эстетики, позже использована им в Третьей симфонии.

Многие годы Прокофьев не обращался к оперному жанру. И только в 1939 году увлекся повестью В. Катаева «Я - сын трудового народа». На ее основе он написал оперу «Семен Котко». Совсем новым языком заговорил Прокофьев во многих эпизодах этой оперы, восстановив, очевидно, в памяти детские впечатления об Украине, о песнях, звеневших в Сонцовке, о самой атмосфере, насыщенной благодатным украинским теплом. Не отсюда ли возникли лирические интонации в диалогах-дуэтах Семена Котко и возлюбленной его Софьи Ткаченко, или радующие своей трогательной наивностью характеристики Фроси и Миколки? При неотъемлемых достоинствах «Семена Котко» пристрастие Прокофьева к прозаизмам, к разговорной манере интонаций, поначалу помешали первой опере Прокофьева на современный сюжет занять место в репертуаре наших театров. Манера эта скажется в еще большей степени в последней опере «Повесть о настоящем человеке» (1948) по книге Б. Полевого.