Пьер безухов 1 часть. Пьер - Предмет - World of Warcraft. Путь нравственных исканий Пьера Безухова

Вариант 1 (План)

I. Происхождение. Детство и юность.

II. Портрет. Его значение для понимания характера героя.

III. Искания Пьера, его заблуждения и разочарования. Своеобразие его натуры.

1. Свободомыслие, независимость суждений Пьера; противоречие его взглядов взглядам представителей света:

а) душевное богатство Пьера, его эмоциональность (добродушие, сердечность, естественность, искренность, простота, щедрость),

б) рассеянность, склонность к "мечтательному философствованию".

2. Жизненные ошибки Пьера в молодости (кутежи, женитьба на Элен):

а) безволие,

б) неудовлетворенность собой, стремление к нравственному равновесию. Внутренний монолог как средство реалистического изображения чувств героя.

3. Увлечение масонством, попытки реорганизовать деятельность масонского ордена. Антикрепостнические преобразования в имениях:

а) стремление к полезной для народа деятельности;

б) непрактичность.

4. Разочарование, моральный кризис. Отзывы действующих лиц как средство характеристики героя.

5. Деятельность Пьера во время нашествия Наполеона на Россию. Сближение с простым народом; сила воли, спокойствие, уверенность в самом себе.

6. Организация тайного общества — итог деятельности Пьера как представителя передового дворянства.

Вариант 2 (Тезисный план с цитатами)

Путь нравственных исканий Пьера Безухова

I. Мсье Пьер - незаконнорожденный сын графа Безухова.

1) Пьер в салоне Анны Павловны Шерер (наивен, робок, естественен; он не “вписывается” в светский салон и вызывает у хозяйки “беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего-нибудь слишком огромного и несвойственного месту”, но Пьеру здесь интересно!).

2) Дружба с князем Болконским.

3) В компании Долохова и Курагина (дань увлечению чувственными наслаждениями, борьба с самим собой, недовольство собой).

4) Высылка в Петербург “за буйство”.

II. Богач и граф Пьер Безухов.

1) Изменившееся отношение к Пьеру родственников и знакомых. Права была княжна Марья, когда беспокоилась за Пьера: “Столь молодому быть отягощенным таким огромным состоянием, - через сколько искушений надо будет пройти ему!”).

2) Женитьба на Элен Курагиной - первое искушение, которое не выдержал Пьер; он изменил самому себе и горько за это расплатится.

3) Ссора Безухова с Долоховым. Дуэль. Разрыв с женой, отъезд в Петербург.(Пьер обвиняет в своих несчастьях не других, а себя, мучительно ищет свою вину: “Но в чем же я виноват?). Тяжелый душевный кризис: “… в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь”

III. В ложе масонов.

1) Встреча на станции в Торжке с масоном Осипом Алексеевичем Баздеевым. Он открыл Пьеру идею внутреннего очищения и самоусовершенствования: “Очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость”. Пьер почувствовал себя новым человеком. “В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели”.

2) Первые сомнения в масонах во время обряда посвящения в масоны (остро чувствует неестественность).

3) Активный член ложи масонов (стремиться встать на путь обновления и деятельно-добродетельной жизни…, противоборствовать злу).

4) Попытки Пьера улучшить жизнь своих крепостных в киевских имениях, но “Пьер не знал, что там, где ему подносили хлеб-соль и строили придел Петра и Павла… придел уже строился богачами-мужиками села, а что девять десятых этого села были в величайшем разорении…” (наивно верит в то, что “можно сделать так много добра”, прикладывая так мало усилий).

5) Разочарование в русском масонстве, поездка за границу с целью знакомства с деятельностью масонов там (причины разочарования Пьера: видит в ложе масонов ту же ложь и то же лицемерие, что и в свете; корысть и личная выгода правят и здесь, “желание делать добро” остается только на словах.

6) Неудачная попытка Пьера придать новый характер работе русской ложи после возвращения из-за границы; выход Пьера из ложи масонов.

IV. Умный чудак, отставной камергер Пьер в блестящем светском салоне своей жены Элен Курагиной.

1) Примирение с женой; поиски забвения и успокоения.

2) Любовь к Наташе Ростовой, которая сильнее гордости и самолюбия. Отъезд в Москву.

3) Окончательный разрыв со всеми Курагиными.

V. Война 1812 года в судьбе Пьера Безухова.

1) Дворянский патриотизм москвичей и настроение Пьера, растворившегося в массовом патриотизме. Пьер чувствовал в себе силы, способные принести пользу России.

2) Отъезд Пьера к войскам под Бородино. На батарее Раевского Пьер понял весь смысл и значение Бородинской битвы; восхищен мужеством простых солдат, прочувствовал “скрытую теплоту патриотизма”, понял, что война - это безумие, противоестественное состояние для человека.

3) На постоялом дворе в Можайске. Мысль о возможности человеческих отношений между ним и солдатами. “Солдатом быть, просто солдатом! Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими”.

4) Пьер в Москве после Бородинского сражения. Возвращается к решению убить Наполеона, “с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастья всей Европы”.

5) В доме Баздеева. Порыв откровенности в разговоре с французским офицером Рамбалем.

6) На улицах горящей Москвы. Спасение девочки; защита женщины-армянки, с которой срывают ожерелье. Здесь Пьер “почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей”. Заключение Пьера под стражу.

7) Пьер в плену:

а) допрос у маршала Даву (Пьер понял, что “человек - это щепка, попавшая в колесо неизвестной ему, но правильно действующей машины”

б) расстрел пятерых пленных на глазах Пьера (потрясение привело к тяжелому кризису: почувствовал, что разрушилась его вера в благоустройство мира;

в) 4 недели в бараке для военнопленных: никогда еще Пьер не был так несвободен;

г) встреча с Платоном Каратаевым ; Пьера привлекает в нем доброта, умение переносить жизненные трудности, естественность, правдивость, простота, но Платон смирился с окружающим злом - и зло убило его;

д) открытие, которое Пьер вынес из плена: человек может стать сильнее окружающей жестокости, он может быть внутренне свободен, как бы ни был унижен и оскорблен внешними обстоятельствами (“Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого? Меня? Меня - мою бессмертную душу!”);

е) освобождение Пьера из плена партизанами.

VI. Новая духовная жизнь Пьера после плена.

1) “Он сделался какой-то чистый, гладкий, свежий; точно из бани; - морально из бани” (Наташа о Пьере); но после нравственного подъема Пьер пережил и почувствовал духовную опустошенность, почувствовал, что не может понять радостей и горестей других людей.

2) Внутренняя работа, совершенная в плену, принесла новое ощущение: “улыбка радости жизни”, которую Пьер оценил теперь; “в глазах его светилось участие к людям…”, он “испытывал чувство радости, свободы, жизни”.

3) Любовь и женитьба на Наташе Ростовой. Для Пьера “весь мир, весь смысл жизни заключался в любви”

4) Член тайного общества. “… возьмемтесь рука с рукою те, которые любят добро…”.

Вариант 3

Путь нравственных исканий Пьера Безухова

Побочный сын знаменитого екатерининского вельможи, Пьер Безухов с первых страниц романа привлекает внимание читателей. Детство и юность (с 9 до 20 лет) он провел за границей. Затем возвратился в Россию и жил в Петербурге, выбирая карьеру. Он вращается в кругу светских людей, но резко выделяется среди них.

Это был «толстый молодой человек со стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке» (т.I, ч.I, гл. II). Пьер был «неуклюж», выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками» (т.I, ч.I, гл.V).

В нем покоряет выражение «добродушия, простоты и скромности», искренности и отсутствие позы. Его добродушная широкая улыбка как бы говорила: «видите, какой я добрый и славный малый. В нем есть что-то от ребенка. Эта детскость заметна уже в самом портрете героя. Так улыбка Пьера отличалась от улыбок других людей, «сливающихся с неулыбкой». «У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое — детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения».

От всех в гостиной Шерер Пьера отличал «умный и вместе робкий, наблюдательный и естественный» взгляд. Он не умеет войти в салон и выйти из него, допускает ряд неучтивостей с точки зрения светского этикета: не слушает тетушку, задерживает хозяйку, когда ей нужно пойти к другому гостю, держит в руах чужую шляпу по своей рассеянности. Но не это самое главное.

Он не разделяет взглядов гостей салона Шерер. Для Пьера характерны свободомыслие и независимость суждений., его взгляды резко противоположны взглядам представителей света. Человек неподкупной честности, он смело высказывает восхищение французской революцией и в конной гвардии он не хочет служить потому, что не желает воевать против Франции «Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу» (т.I, ч.I, гл.V)- говорит он.

Безвольный, рассеянный, непрактичный, склонный к «мечтательному философствованию», он не может сделать правильный выбор и часто легко поддается соблазнам великосветской жизни, совершая тяжелые жизненные ошибки. Он кутит с золотой молодежью, несмотря на свое обещание князю Андрею не посещать более Анатоля Курагина и не принимать участие в его кутежах.

Доверчивый и простодушный, Пьер не знает жизни и не умеет применять свои силы. Он становится жертвой хитрых, жадных и льстивых людей. Его добротой и незнанием жизни пользуются и князь Василий, и управляющий, и многие светские люди, лесть которых он принимает за искреннее выражение любви и восхищения.

Пьер женится на Элен Курагиной. Этот брак вызвал глубокий нравственный кризис. Пьер все больше осознает, что настоящей семьи у него нет, что жена его — безнравственная женщина. В нем растет недовольство, но не другими, а самим собой. Именно так и бывает с подлинно нравственными людьми. За свою неустроенность они считают возможным казнить только самих себя. Взрыв происходит на обеде в честь Багратиона. Пьер вызывает на дуэль Долохова, оскорбившего его. Но во время поединка, увидев лежащего на снегу раненного им противника, Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова: «Глупо… глупо! Смерть… ложь… — твердил он, морщась». Глупо и ложь — это опять относится только к нему самому. В светском кругу Пьер чувствует себя несчастным и одиноким. Замкнувшись в себе, он много рассуждает на отвлеченные философские темы о добре и зле, о сущности и цели жизни, но не находит ответа на мучившие его вопросы.

Эти мучительные раздумья Пьера, тайные движения души и мысли, которые герой не может высказать вслух, Толстой раскрывает средствами внутреннего монолога: «Что дурно? Что хорошо? Что нужно любить, что ненавидеть? Для чего нужно жить и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?» (т.II, ч.II, гл.I).

Пытаясь найти выход из этих противоречий, Пьер оказался под влиянием масонства. В момент душевного разлада, который переживал Пьер, масон Баздеев представляется ему как раз тем человеком, какой ему нужен. Пьеру предлагают путь нравственного совершенствования, и он принимает этот путь, потому что больше всего ему нужно сейчас улучшить свою жизнь и себя. Пьера привлекает не мистическая, а нравственная сторона масонства, возможность «исправлять род человеческий» и «всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире». В «наслаждении делать добро» искал он удовлетворения.

Эти настроения писатель раскрывает в эпизодах антикрепостнических преобразований в деревне. Толстой показывает отвлеченный гуманизм, незнание жизни и оторванность Пьра от народа. Пьеру не удалось облегчить жизнь крестьян.

Щедрый и бескорыстный Пьер занялся благотворительной деятельностью и задумал широкий план антикрепостнических преобразований в имениях. Он решил освободить крестьян в южных имениях от крепостной зависимости, освободить женщин с детьми от работы, организовать медицинскую помощь крестьянам, отменить телесные наказания и учредить в каждом селении больницы, приюты и школы.

Но его добрые начинания не осуществились. Главноуправляющий Пьера считает все затеи барина чудачеством, нелепой блажью. И поступает по-своему, сохраняя в имениях Безухова прежние порядки. А Пьру он устраивает спектакль восторженного приема со стороны крестьян. проезжая по имениям Пьер видел повсюду здания школ, больниц и приютов. Его встречали женщины с грудными детьми на руках, благодарившие за избавление от тяжелых работ, и дети, которых священники обучали грамоте, ему подносили хлеб-соль. Но он не знал, что здания стояли пустыми, и крестьяне продолжали давать деньгами и работой все то, что они давали раньше, и вследствие этого участь их стала еще тяжелее: «женщины-ребятницы» выполняли непосильную работу, детей за деньги выкупали у священников, потому что нужно было работать, крестьяне находились в величайшем разорении, постройка зданий только увеличивала барщину, уменьшенную лишь на бумаге.

Столь же бесплодной оказывается и идея личностного самосовершенствования. Несмотря на то, что Пьер искренне стремится к искоренению личных пороков, жизнь его идет по-прежнему, «с теми же увлечениями и распущенностью», он не может удержаться от «увеселений холостых обществ», хотя и считает их «безнравственными и унизительными».

Несостоятельность масонского учения обнажается Толстым и в изображении поведения «братьев», посещающих ложу. Пьер отмечает, что большинство членов ложи в жизни являются «слабыми и ничтожными людьми», многие становятся масонами «из-за возможности сближения с богатыми, знатными, влиятельными особами», других интересует лишь внешняя, обрядовая сторона учения.

Возвратившись из-за границы, Пьер предлагает «братьям» свою программу общественно-полезной деятельности. Однако масоны не принимают предложений Пьера. И он окончательно разочаровывается в «братстве вольных каменщиков».

Порвав с масонами, герой переживает глубокий внутренний кризис, душевную катастрофу. Он разуверяется в самой возможности общественно-полезной деятельности. Внешне Пьер возвращается к прежним занятиям: бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, кутежи — ничто не получает отказа. Начинается тот период жизни Безухова, когда он постепенно начинает превращаться в обычного «отставного добродушно-доживающего свой век в Москве камергера, каких были сотни». Презирая и ненавидя свою жизнь, он живет в Москве как «богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и побранить слегка правительство…» (т.II, ч.V, гл.I).

Из этого жизненного тупика Пьера выводят любовь к Наташе и грозные события венной войны 1812 года. Это период восстановления душевной целостности, приобщения Пьера к «общему», утверждения в душе его «чувства целесообразности бытия». Большую роль здесь сыграло посещение Пьером батареи Раевского во время Бородинской битвы и пребывание его во французском плену.

Находясь на Бородинском поле, среди бесконечного грохота пушек, дыма снарядов, визга пуль, герой испытывает чувство ужаса, смертельного страха. Солдаты же кажутся ему сильными и мужественными, в них нет страха, боязни за свою жизнь. Сам патриотизм этих людей, казалось бы, неосознанный, идет из самой сути натуры, поведение их просто и естественно. И Пьеру хочется стать «просто солдатом», освободиться от «бремени внешнего человека», от всего искусственного, наносного. Впервые столкнувшись с народной средой, он остро чувствует фальшь и ничтожество мира светскоусловного, чувствует ошибочность своих прежних взглядов и жизненных установок.

Возвратившись в Москву, Пьер проникается идеей убить Наполеона. Однако намерению его не дано осуществиться — вместо грандиозного «картинного убийства французского императора» он совершает простой, человеческий подвиг, спасая на пожаре ребенка и защищая красавицу-армянку от французских солдат. В самом этом противопоставлении замыслов и реальности угадывается излюбленная мысль Толстого о «внешних формах» подлинного героизма.

И для Пьера наступают тяжелые дни плена, когда он вынужден терпеть насмешки окружающих, допросы французских офицеров, жестокость военного суда. Он чувствует себя «ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему машины». Этот заведенный французами порядок убивает, уничтожает, лишает его жизни, «со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями». после расстрела пяти пленных, а Пьер стоял по счету шестым, в душе его как будто выдернули «пружину, на которой все держалось». «В нем… уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога… Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, — сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах… Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь — не в его власти». Эти чувства для Безухова равносильны самоубийству.

Встреча с Платоном Каратаевым помогает Пьеру выжить, обрести новый взгляд на мир и на самого себя. Главное для Каратаева — благообразие, принятие жизни такой, как она есть. На всякий жизненный случай у него имеется поговорка, в движениях его Пьеру чудится что-то «успокоительное и круглое». Платон Каратаев ко всем окружающим относится одинаково ровно и ласково, не имея при этом никаких привязанностей, любви, дружбы. «Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему, …ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним».

В плену Пьер научился находить радость и счастье в жизни, несмотря на превратности судьбы. «Он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования» — но все эти искания обманули его. Пьеру нужно было пройти через ужас смерти, через лишения, через то, что он понял в Каратаеве, чтобы прийти к согласию с самим собой . Научившись ценить простые обыденные вещи: хорошую пищу, чистоту, свежий воздух, свободу, красоту природы — Пьер испытывает доселе неизведанное чувство радости и крепости жизни. В Каратаеве Пьера восхищала независимость его нравственного состояния от внешних условий жизни, умение сохранять радостное восприятие жизни, любовь к миру, спокойствие духа, несмотря ни на какие удары судьбы. Открытие, которое Пьер вынес из плена: человек может стать сильнее окружающей жестокости, он может быть внутренне свободен, как бы ни был унижен и оскорблен внешними обстоятельствами (“Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого? Меня? Меня - мою бессмертную душу!”);

По мнению Толстого, влияние Каратаева на Пьера было настолько велико, что Каратаев «остался навсегда в душе Пьера самым дорогим и сильным воспоминанием», «олицетворением духа простоты и правды» (т.IV, ч. I, гл.XIII).

Освобожденный из плена, он сохранил в своем нравственном облике те черты, которые приобрел под влиянием близости к народу и лишений жизни. Он стал более внимательным к людям, терпимо относился к мыслям и чувствам других людей. “Он сделался какой-то чистый, гладкий, свежий; точно из бани; - морально из бани” (Наташа о Пьере).

Однако, испытав на себе влияние философии Каратаева, Пьер, вернувшись из плена, не стал каратаевцем, знав правду Каратаева, Пьер в эпилоге романа уже идет своим путем. Счастливая семейная жизнь (в браке с Наташей Ростовой) не уводит Пьера от общественных интересов. Он становится членом тайного общества. Его спор с Николаем Ростовым доказывает, что перед Безуховым стоит проблема нравственного обновления общества. С возмущением говорит Пьер о реакции, наступившей в России, об аракчеевщине, воровстве. В то же время он понимает силу народа, верит в него. При всем этом герой решительно выступает против насилия. «Деятельная добродетель», по мысли Пьера, может вывести страну из кризиса. «Ему казалось в эту минуту, что он был призван дать новое направление всему русскому обществу и всему миру». Необходимо объединение честных людей. И путь исканий начинается снова:

Напряженный интеллектуальный поиск, способность на бескорыстные поступки, высокие душевные порывы, благородство и преданность в любви (отношения с Наташей), истинный патриотизм, желание сделать общество более справедливым и человечным, правдивость и естественность, стремление к самоусовершенствованию делают Пьера одним из лучших людей его времени. «Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять на-чинать и опять бросать, и вечно бороться и лишаться. А спокойствие — душевная под-лость» — эти слова Л.Н. Толстого объясняют и мировосприятие, и судьбу, и жизненные принципы его любимых героев.

Термин «метафизический» Тейяр употребляет в смысле "стремящийся к познанию бытия с его принципами, началами, причинными механизмами и т. д.", в противоположность «феноменологическому», то есть ограничивающемуся описательными задачами. Метафизический подход, как его понимает Тейяр, отвечает на вопрос «почему», феноменологический - на вопрос «как». К отказу от «метафизики» Тейяр прибегает (прием, заимствованный у позитивистов) в случаях, когда стремится избежать обсуждения онтологических вопросов. На усмотрение читателя предоставляется выбор той или иной онтологии под «феноменалистскую» картину фактов (см. примеч. 15). При этом Тейяр допускает и антропоморфизацию, восходящий к средневековой и ренессансной (Парацельс) картине мира параллелизм между "феноменом человека" и "феноменом космоса" как между микрокосмом и макрокосмом. Еще в 1931 году Тейяр сформулировал свой "давно усмотренный" им принцип, что "только исходя из человека, может человек разгадать (dechiffrer) мир" (Р. Teilhard de Chardin. Images et paroles. Paris, 1966, p. 98). Декларируя феноменологичность своего метода, Тейяр тем не менее на деле (как естествоиспытатель) не может не использовать причинных объяснений. Так, он отнюдь не довольствуется «описанием» того факта, что около ископаемых останков синантропа найдены следы огня и обработанные орудия, но делает выводы о причине их появления: образе жизни и уровне организации синантропов (отвергая в то же время альтернативные причинные же объяснения: см. примеч. 20). Другим отступлением от феноменологичности служат нередкие у Тейяра, в особенности в последних разделах "феномена человека", причинные объяснения, исходящие из "внутреннего вещей" и "радиальной энергии". К тейяровскому «антиметафизическому» подходу применимо, таким образом, замечание Маркса (по поводу феноменологии Гегеля) о том, что в феноменологии в качестве возможности "уже заключен в скрытом виде… некритический позитивизм и столь же некритический идеализм" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 42, с. 157). - Здесь и далее прим. переводчика.

Представление об атомизме Эпикура (341–270 гг. до н. э.), древнегреческого философа-материалиста, у Тейяра неточно. Эпикуровские атомы неделимы, как это предполагается и этимологией слова «атом», и как это мыслится у всех античных материалистов, но Эпикур не считает свои атомы инертными. Он ввел в учение об атомах тезис о произвольном отклонении ("клинамене") атомов от движения по прямой и обосновал на этом тезисе учение о неизбежности порождения атомами бесчисленного множества миров. Маркс подчеркивал диалектичность идеи «отклонения», изгнавшей инертность из представлений об атоме благодаря тому. что в этой идее"… осуществлено противоречие, заложенное в понятии атома" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 40, с. 176).

Тейяр намекает на идею неисчерпаемости атома, сформулированную французским философом и естествоиспытателем Блезом Паскалем (1623–1662) в его посмертно опубликованных «Мыслях». Паскаль берет клеща как "одно из мельчайших среди ведомых людям существ", показывает сложнейшее строение его организма несмотря на крохотный размер, выделяет в этом организме все более и более мелкие части, вплоть до "капель соков", "пузырьков газа" и атомов и, наконец, предлагает: "Пусть человек представит себе неисчислимые Вселенные в этом атоме, и у каждой - свой небесный свод, и свои планеты, и своя Земля, и те же соотношения, что в зримом мире. и на этой Земле - свои животные и, наконец, свои клещи, которых опять-таки можно делить, не зная отдыха и срока, пока не закружится голова от второго чуда, столь же поразительного в своей малости, как первое - в своей огромности" (Б. Паскаль. Мысли. Пер. Э. Липецкой. В кн.: Ф. Ларошфуко. Максимы. Б. Паскаль. Мысли. Ж. Лабрюйер. Характеры. М., 1974, с. 122). Под "первым чудом" Паскаль разумеет здесь бесконечный размер Вселенной, по сравнению с которым человек и все, что он может охватить своей мыслью, есть лишь «атом».

Судя по обращению в этом разделе к античной натурфилософии (ср. примеч. 2), Тейяр имеет здесь в виду вихри Демокрита (460–370 гг. до н. э.), возникающие в результате отталкивания и столкновения атомов. Однако не исключено, что Тейяр вспоминает здесь и об учении о вихрях своего соотечественника Р. Декарта (1596–1650), весьма популярном (как основа механики) во Франции даже в посленьютоновское время. Вихри в представлении Декарта действительно имели силовой или энергетический характер и порождали планеты, кометы, "сферу неподвижных звезд" и едва ли не (пользуясь выражением Тейяра) "все. что в мире имеет форму".

О "двух безднах" Б. Паскаля, т. е. о бесконечности Вселенной и бесконечной делимости вещества, см. выше, примеч. 3.

Pari passu (лат.) в том же ритме, параллельно, одновременно.

В этом споре, развернувшемся по поводу конкурсной темы Парижской академии наук на 1858 г. ("Экспериментально осветить новыми данными вопрос о самозарождении"), Л. Пастер (1822–1895), основатель современной биохимии и иммунологии, доказал, что всегда, когда устранялась возможность проникновения бактерий, простейших и т. д. в предварительно стерилизованный растительный или животный настой, в нем не зарождалось никаких организмов. В эксперименте оппонента Пастера, врача и эмбриолога Ф.-А. Пуше, стерилизация не доводилась до конца, чем и объясняется полученный им в ряде случаев «положительный» результат, якобы указывавший на самозарождение в современных условиях. В ходе своих опытов Пастер не только опроверг этот результат, но и разработал методику количественного определения сравнительного богатства (по числу видов и особей) микрофауны различных местностей. Неоднократно делались попытки необоснованного распространения данных, полученных Пастером, на самозарождение вообще.

Предположение Тейяра не обоснованно. В ряде опытов, предпринятых в ходе полемики с Пуше (см. предыдущее замечание), Пастер принимал специальные меры предосторожности против «порчи» (при стерилизации) отобранных проб воздуха.

Имеется в виду "парадокс трансформизма", раскрытый Тейяром еще за несколько лет до того. как он начал писать "феномен человека". Начало, «черешок» каждой филы или эволюционного ствола само еще не является ее типичным компонентом и обычно сливается в восприятии палеонтолога или эволюциониста с филой-источником. либо же вообще ускользает от внимания исследователя в силу скудости сохраняющегося и дошедшего до нас материала (Р. Teilhard de Chardin. Le paradoxe transformiste. "Rev. Quest. Sci.". 1925, № 7. p. 53–80).

Здесь Тейяр ссылается на идею французского философа-феноменолога. математика и экономиста Ангуана Огюстена Курно (1801–1877). изложенную в его "Очерке об основах наших знаний и об особенностях философской критики" ("Essai sur les fondements de nos connaissance et sur les caracteres de la critique philosophique", Paris. 1851).

Имеется в виду эволюционно-палеонтологическое направление, созданное в США Генри Фейрфилдом Осборном (1857–1953), автором многих работ по филогенезу млекопитающих. Цитируемая в тексте идея высказывалась Осборном в 10–30-х годах XX в., когда он отошел от первоначально отстаивавшегося им ламаркизма и предпринял попытку синтезировать (для объяснения эволюции) виталистические и энергистские концепции с элементами неодарвинизма. Осборновская концепция «аристогенов» или "генов прогресса" послужила одним из источников учения Тейяра о радиальной энергии.

В своей общей схеме эволюции Тейяр во многом опирается на работы одного из первых французских генетиков Люсьена Кено (1866–1951). развивавшего концепцию преадаптации и «антислучайности» в противовес якобы основанному лишь на факторе «случайности» дарвиновскому естественному отбору. Приводимая Тейяром схема Кено была в 30–40-е годы принята практически всеми французскими эволюционистами как классическая и имеет то преимущество перед многими другими "филогенетическими деревьями", что в ней иллюстрирована множественность направлений освоения суши и воздушной среды в различных эволюционных стволах животного мира. В § 2 "Подъем сознания" главы III ("Мать-Земля") данного раздела Тейяр применяет концепцию «антислучайности» Кено для разделения двух "зон эволюции - дарвинистской. где закономерность пробивается сквозь массу случайностей, и ламаркистской. где она "ощутимо доминирует". К второй зоне Тейяр относит прежде всего эволюцию человека: практически различие между «зонами» соответствует различию между биологической и культурной эволюцией. Тейяр вслед за Кено явно недооценивает закономерного характера эволюции под действием естественного отбора.

Закономерность, характеризующая «дарвиновскую» эволюцию, не имеет ничего общего с "неоламаркистским антислучаем", включающим прямое приспособление, наследование приобретенных признаков и прочие умозрительные конструкты. О влиянии на Тейяра в данном вопросе взглядов Л. Кено см. предыдущее примечание.

См. примеч. 11.

Здесь Тейяр подошел к идее генезиса сознания на базе раннесоциальных структур, но потерпел неудачу в силу недостатков своей методологии. Он признает, что появление сознания каким-то образом есть результат возрастания материальной сложности. но в то же время отмечает ("парадокс человека"), что анатомическое отличие человека от других антропоидов несравненно слабее, чем его "умственное превосходство". Допуская межиидивидуальное происхождение мысли, Тейяр не может сделать решающего шага к разъяснению этой межиндивидуальности, поскольку у него отсутствует трудовая теория антропогенеза. В результате он вынужден отказаться от анализа "более глубоких причин, направляющих всю игру", и скрыться под "феноменалистическим покрывалом": ему представляется достаточным позволить читателю поместить под факты генезиса сознания из интеракции любое онтологическое строение мира. "которое ему заблагорассудится". то есть как материалистическое, так и идеалистическое (ср. примеч. 1).

Термин «гермен» для обозначения «зародышевого» (франц. germe зародыш) или наследственного вещества заимствован Тейяром у Л. Кено (см. примеч. 12).

Имеется в виду вышедший в 1883–1909 гг. трехтомный труд австрийского геолога Эдуарда-Фридриха Зюсса (1831–1914) "Лик Земли", где подробно разработано понятие биосферы как особой оболочки Земли (наряду с литосферой, гидросферой, атмосферой). Ранее это понятие было теоретически обосновано Зюссом в его работах конца XIX века, впервые же оно встречается (под другими терминами) еще в работах Ж.-Б. Ламарка.

Уильям Кинг Грегори (1876–1952), американский палеонтолог, работал в Нью-Йоркском музее естественной истории, в 1907–1943 гг. профессор палеонтологии Колумбийского университета (Нью-Йорк). Основные работы: по эоценовым приматам; по морфологии и эволюции черепа и локомоторной системы млекопитающих и других позвоночных; по филогении рыб.

Гейдельбергский человек. Homo heidelbergensis, вид ископаемого человека, установленный на основании единственной нижней челюсти, которая была в 1907 г. найдена немецким антропологом О. Шётензаком на глубине 24 м в долине р. Эльсенц у деревни Мауэр близ Гейдельберга (ныне ФРГ, земля Баден-Вюртемберг). Позже в той же местности был найден ряд кремневых обломков, носящих следы искусственной обработки. Ее характер и строение челюсти позволяют ориентировочно сближать гейдельбергского человека (жившего 400 тыс. лет назад, т. е. в раннем плейстоцене) с питекантропом и синантропом.

Марселлен-Пьер Буль (1861–1942), французский геолог и антрополог. профессор геологии в университете города Клермон-Феррана, а затем (1902–1936) в парижском Национальном музее естественной истории, где под его руководством в двадцатые годы работал Тейяр. Первым (в 1908 г.) реконструировал полностью скелет неандертальца. После открытия синантропа выдвинул не подтвердившуюся впоследствии и критикуемую Тейяром гипотезу о том, что орудия, остатки костров и прочие следы жизнедеятельности синантропа в действительности принадлежат не ему, а другому виду людей, возможно, стоявшему на уровне развития, более близком к неандертальцам.

Ключевой момент антропогенеза, восходящий к раннему палеолиту, освещен Тейяром бегло и явно недостаточно. Этот момент или, точнее, этап характеризовался качественным переходом от биологической эволюции к формам социально-культурного прогресса как явления, отсутствовавшего на всех более ранних этапах. На этом переходном этапе факторы социально-культурного порядка и прежде всего труд выступают также и как факторы антропогенеза, включающего и биологическое (например, анатомическое, функциональное и т. д.) совершенствование человеческого организма. Именно на этом этапе рука, строение которой явилось первичным стимулом для выделения человека из животного мира, уже является, как пишет Ф. Энгельс, "не только органом труда, она также и продукт его" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, с. 488). Начиная с этого этапа, человек становится существом, имеющим собственно человеческую и общественную (а не просто биологическую, видовую, природную) историю: "Первый исторический акт этих индивидов, благодаря которому они отличаются от животных, состоит не в том, что они мыслят, а в том, что они начинают производить необходимые им средства к жизни" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, с. 19). Преимущественно в связи с этим этапом встает и вопрос о формировании речи, которого Тейяр не затрагивает. Между тем только для существа, обладающего членораздельной речью, то есть для человека, становится возможным развитие понятийного аппарата мышления и создается ситуация (раскрытая, например, в трудах С. Л. Рубинштейна), когда в каждом единичном факте или наборе обстоятельств содержится смысловое значение, а предметы приобретают независимость от контекста, в котором они непосредственно даны.

Анри-Эдуард-Проспер Брей (1877–1961), французский археолог, один из пионеров исследования палеолитического искусства. Автор многих монографий по пещерным и скальным изображениям Франции, Испании, Южной и Юго-Западной Африки. В 1912 г. описал ориньякскую культуру, существовавшую около 20–35 тысяч лет назад и признаваемую в настоящее время одним из важнейших этапов позднего европейского палеолита. Был ближайшим другом Тейяра с двадцатых годов и до его смерти, а затем одним из инициаторов посмертного издания собрания сочинений Тейяра.

Имеются в виду геологические работы французского естествоиспытателя Жоржа-Луи-Леклерка Бюффона (1707–1788), в том числе его "Теория Земли" (1749 г.), геологические разделы "Естественной истории" (тт. 1–36, 1749–1788 гг.) и в особенности "Эпохи природы" (1778 г.). В последней из перечисленных работ дана попытка разделения истории Земли на периоды (на семь эпох), а общий возраст Земли определен в 75 тысяч лет, что для того времени было почти фантастически смелым.

ipso facto - тем самым (лат.).

Б. Паскаль в своих «Мыслях» доказывает невозможность рациональными доводами подтвердить или опровергнуть бытие бога и далее предлагает решить этот вопрос с помощью бросания монеты. "Давайте взвесим ваш возможный выигрыш или проигрыш, если вы поставите на орла, то есть на бога. Выиграв, вы обретаете все, проиграв, не потеряете ничего… Таким образом, если не играть нельзя, лучше отказаться от разума во имя жизни, лучше рискнуть им во имя бесконечно большого выигрыша, столь же возможного, сколь возможно и небытие" (Б. Паскаль. Мысли. - В кн.: Ф. Ларошфуко. Максимы. Б. Паскаль. Мысли. Ж. Лабрюйер. Характеры. М., 1974, с. 155).

Леон Брюнсвик (1869–1944), французский философ, представитель школы "критического рационализма". Тейяр имеет в виду его работы "Введение в жизнь духа" (1900 г.) и "Прогресс сознания в западной философии" (1927 г.), где утверждается тезис о том, что научное знание и мораль образуют некоторое единство высшего порядка, венчающее собой мировой эволюционный процесс.

"Eppur si muove!" (итал.) "А все-таки она вертится!". Слова, приписываемые легендой Галилею и якобы сказанные им, когда он выходил из судилища инквизиции после своего вынужденного отречения от принципа вращения Земли вокруг Солнца (21 июня 1633 г.).

Имеется в виду прежде всего диалог Платона «Пир»: "любовью называется жажда целостности и стремление к ней" (Платон, Сочинения в трех томах. Т. 2. М., 1970, с. 120). Один из участников диалога, врач Эриксимах (историческое лицо), говорит, что бог любви Эрот разлит по всей природе: "… живет он не только в человеческой душе и не только в ее стремлении к прекрасным людям, но и во многих других ее порывах, да и вообще во многом другом на свете - в телах любых животных, в растениях, во всем, можно сказать, сущем, ибо он бог великий, удивительный и всеобъемлющий, причастный ко всем делам людей и богов" (Там же, стр. 112).

Николай Кузанский (1401–1464), философ раннего Возрождения, излагает свою теорию связующей роли любви, например в трактате "Охота за мудростью": "… любовь, связь единства и бытия, в высшей степени природна. Она исходит от единства и равенства, в которых ее природное начало: они дышат своей связью, и в ней неудержимо жаждут соединиться. Ничто не лишено этой любви, без которой не было бы ничего устойчивого; все пронизано невидимым духом связи, все части мира внутренне хранимы ее духом, и каждая соединяется им с миром. Этот дух связывает душу с телом, и она перестает животворить тело, когда он отлетает. Интеллектуальная природа никогда не может лишиться духа связи, поскольку сама соприродна этому духу; единство и бытие интеллектуальной природы интеллектуальны и потому скрепляются интеллектуальной связью, и эта связь, интеллектуальная любовь, не может ни кончиться, ни ослабнуть, пока жизнь интеллекта, понимание, питается бессмертной премудростью. Природная связь в интеллектуальной природе, тяготеющей к премудрости, не только сохраняет поэтому интеллектуальную природу в ее существовании, но и приближает ее к тому, что она по своей природе любит, вплоть до соединения с ним". (Николай Кузанский. Сочинения в двух томах. Т. 2. М., 1980, с. 386–387).

Уильям Диллер Мэттью (1871–1930), американский палеонтолог. Основные работы по ископаемым позвоночным Нового Света. Работал в Музее естественной истории в Нью-Йорке; с 1927 г. профессор палеонтологии в Калифорнийском университете. Мысль, приводимая Тейяром, развита Мэттью в работах "Климат и эволюция" (1915 г.) и "Эволюция млекопитающих в эоцене" (1927 г.).

Алексис Каррель (1873–1944), французский биолог и хирург-экспериментатор. Лауреат Нобелевской премии по медицине за 1912 г. (за разработку новых методов лечения и заживления ран). С 1904 года работал в США (в Физиологическом институте в Чикаго и затем в Рокфеллеровском центре в Нью-Йорке). Приведенная Тейяром фраза представляет собой заглавие научно-популярного труда Карреля, изданного в 1935 г.

В начале романа перед нами предстает массивный молодой человек с умным, робким и наблюдательным взглядом. Пьер Безухов эмоционален, мягок, легко поддается чужому влиянию, он выделяется среди остальных посетителей светского салона своей естественностью, искренностью, простотой, живостью. Писатель показывает нам его в постоянном движении, в сомнениях и поисках, в непрерывном внутреннем развитии. 2

Пьер Безухов выступает горячим защитником Наполеона. Его мысли путанны, слова неточны, но его симпатии очевидно на стороне французского императора, который «велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав все хорошее - и равенства граждан, и свободу слова и печати - и только поэтому приобрел власть». Пьер готов простить многое своему кумиру, потому что сущность его скрыта и неясна ему. Он находит оправдания преступлениям Наполеона. Пьер, посмевший защищать Наполеона в кругу людей, настроенных монархически и потому ненавидевших французского узурпатора, подвергся дружному нападению. Его выручает князь Андрей, завершая спор примирительной фразой: «Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… есть другие поступки, которые трудно оправдать». 3

4 Безусловно, одним из испытаний Пьера является дуэль с Долоховым. Граф думает, что Долохов и его жена Элен – любовники, и после тоста, произнесенного его «врагом»: «За здоровье красивых женщин и их любовников», Безухов понимает, что его подозрения не напрасны. Пьер вызывает обидчика на дуэль, но делает это неуверенно, робко, можно даже подумать, что слова: «Вы…вы…негодяй!..я вас вызываю…» – нечаянно вырвались у него. Он не осознает, к чему может привести этот поединок, не осознают это и секунданты: Несвицкий – секундант Пьера, Николоай Ростов – Долохова.

Пьер «имеет вид человека занятого какими-то соображениями, вовсе не касающимися предстоящего дела. Осунувшееся лицо его желто. Он, видимо, не спал ночью» Долохов Накануне дуэли все ночь сидит в клубе, слушая цыган и песенников. Он уверен в себе, в своих силах, идет с твердым намерением убить соперника, но это только видимость, на душе у него – беспокойство. 5

6 Несмотря на отказ от примирения, дуэль долго не начинается из-за неосознанности поступка, которую Лев Николаевич Толстой характеризует так: «Минуты три все было уже готово, и все-таки медлили начинать. Все молчали». Нерешительность персонажей передает и описание природы: туман и оттепель. Началось. Долохов, когда стали расходиться, шел медленно, рот его имел подобие улыбки, он осознает свое превосходство и хочет показать, что ничего не боится. Пьер же идет быстро, сбиваясь с протоптанной дорожки, он как бы пытается убежать, закончить все поскорее. Возможно, именно поэтому он стреляет первым, при этом наугад, вздрагивая от сильного звука, и ранит соперника. Пьер абсолютно не готов к роли «судьи» и «палача» одновременно, он раскаивается в происшедшем, благодарит Бога, что не убил Долохова. «При слове «три» Пьер быстрым шагом пошел вперед…держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо, боясь, как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад… Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро глянул на Долохова и, потянув пальцем, как его учили, выстрелил…» ответного выстрела не последовало. «…Слышны были торопливые шаги Долохова… Одною рукой он держался за левый бок…» Выстрелив, Долохов промахнулся. Пьер ничего не понимает, он полон раскаяния и сожаления, едва сдерживая рыдания, хватаясь за голову, идет назад куда-то в лес, то есть убегает от содеянного, от своего страха. Долохов же ни о чем не жалеет, не думает о себе, о своей боли, а боится за мать, которой он причиняет страдания.

Не найдя еще смысла жизни, Пьер мечется, а из-за своей наивности, доверчивости, неумения разбираться в людях совершает ошибки. Мне кажется, что одной из таких ошибок была его женитьба на Элен Курагиной. Этим необдуманным поступком Пьер лишает себя всякой надежды на счастье. Он осознает, что настоящей семьи у него нет. В Пьере растет недовольство самим собой. Он расходится с женой, отдает ей значительную долю своего состояния, после чего стремится найти применение своим силам и способностям в других сферах жизни. 7

Истина для Пьера и Андрея – это путь, идущий через череду кризисов и возрождений, состоящий в последовательности потерь и обретений. На станцию в Торжке Пьер приехал несчастным, не видящим в жизни смысла, а покидал ее радостным, обретшим цель жизни человеком. Не случайно это изменение происходит именно на станции. Это, своего рода, перекресток: Пьер выбирает путь, по которому дальше пойдет, задает себе нелегкие вопросы: "Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я..." Поиски правды и смысла жизни приводят его к масону Баздееву, который, зная о его несчастьях, предлагает ему помощь. В учении масонов Пьера привлекают идеи "равенства, братства и любви", оно дает герою веру в то, что в мире должно быть царство добра и правды, а высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к их достижению. Поэтому Пьер Безухов начинает поиски возможностей для воплощения справедливых и гуманных идей в конкретное дело. 8

Прежде всего он решает облегчить участь крепостных. Он сочувствует им и заботится о том, чтобы отменили телесные наказания, чтобы мужики не были отягощены непосильной работой и в каждом имении были учреждены больницы, приюты и школы. Ему кажется, что он нашел наконец смысл жизни: « И только теперь, когда я... стараюсь... жить для других, только теперь я понял все счастье жизни". Этот вывод помогает Пьеру найти настоящий путь в его дальнейших исканиях. Но скоро наступает разочарование и в масонстве, так как республиканские идеи Пьера не разделялись его "братьями", и к тому же Пьер видит, что и в среде масонов существуют лицемерие и карьеризм. Все это приводит Пьера к разрыву с масонами и к тому, что он попадает в жизненный тупик и погружается в состояние безысходной тоски и отчаяния. 9

Он не может видеть многочисленные человеческие драмы, оставаясь при этом пассивным свидетелем, и поэтому, не думая о собственной безопасности, защищает женщину, заступается за помешанного, спасает из горящего дома ребенка. На его глазах чинят насилие и произвол, казнят людей, обвиненных в поджогах, которых они не совершали. Все эти жуткие и тягостные впечатления еще больше усугубляются обстановкой плена, где происходит крушение веры Пьера в справедливое устройство мира, в человека и Бога. Не будучи военным, как Андрей Болконский, желая разделить судьбу страны, выразить свою любовь к отечеству, Пьер принимает участие в Бородинском сражении. Он формирует на свои средства полк, берет его на обеспечение, а сам остается в Москве, чтобы убить Наполеона как главного виновника народных бедствий. И именно здесь мы видим, как раскрывается в полной мере доброта Пьера. 10

«С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога». Пьер встретился в бараке для пленных с простым русским солдатом Платоном Каратаевым, который помог ему возвратиться к вере в жизнь. Речь Платона проста и незамысловата, она не идет ни в какое сравнение с умными глубокими рассуждениями Баздеева или самого Пьера, когда он излагал свою веру Болконскому. Каратаев говорит банальные общеизвестные вещи, его речь состоит в основном из поговорок и пословиц. Но для Пьера он был «непостижимым круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды». После первой встречи с Платоном Пьер «чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких-то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе». 11

В финале романа мы видим счастливого человека, у которого хорошая семья, верная и преданная жена, который любит и любим. Таким образом, именно Пьер Безухов достигает в "Войне и мире" духовной гармонии с окружающим миром и с самим собой. 12

13 В художественном мире Толстого есть герои, настойчиво и целеустремленно ищущие смысл жизни, стремящиеся к полной гармонии с миром. Их не занимают светские интриги, корыстные интересы, пустые разговоры в великосветских салонах. Их легко узнать среди надменных, самодовольных лиц. К ним, безусловно, относится один из самых ярких образов "Войны и мира" Андрей Болконский. Правда, первое знакомство с этим героем не вызывает особой симпатии, ибо его красивое лицо "с определенными и сухими чертами" портит выражение скуки и недовольства. Князь Андрей, обладающий, помимо ума и образованности, сильной волей, решительно изменяет свою жизнь, поступив на службу в штаб главнокомандующего. Болконский мечтает о подвиге и славе, но его желания далеки от тщеславия, ибо они вызваны стремлением к победе русского оружия, к общей пользе. Обладая наследственной гордостью, Андрей неосознанно отделяет себя от мира простых людей.

14 Подвиг, совершенный им во время Аустерлицкого сражения, когда он бежит впереди всех со знаменем в руках исполнен внешнего эффекта: его заметил и оценил по достоинству даже Наполеон. Но почему же, совершив героический поступок, Андрей не испытывает никакого восторга и душевного подъема? Наверное, потому, что в тот момент, когда он упал, тяжело раненный, ему открылась новая высокая истина вместе с высоким бесконечным небом, раскинувшим над ним голубой свод. На его фоне все бывшие мечты и стремления показались Андрею мелкими и ничтожными, такими же, как и былой кумир. В его душе произошла переоценка ценностей. То, что казалось ему прекрасным и возвышенным, оказалось пустым и тщеславным. А то, от чего он так старательно отгораживался простая и тихая семейная жизнь, теперь представляется ему желанным, полным счастья и гармонии. «Над ним не было ничего уже, кроме неба, - высокого неба, не ясного, но всё-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нём серыми облаками…. «Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец», - подумал князь Андрей».

15 Неизвестно, как сложилась бы жизнь Болконского с его женой. Но когда, «воскреснув из мертвых», он возвратился домой более добрым и мягким, на него обрушился новый удар смерть жены, перед которой он так и не смог загладить свою вину. После этого Андрей направляется а Богучарово. Занятия Андрея Болконского: - строительство; - воспитание сына с отцом и княжной Марьей; - служба по сбору ополчения под началом отца. Открытие богатства мирной жизни – без честолюбивых планов, в семье, доме, среди любимых людей. Приходит счастье (неполное – угрызения совести перед умершей в родах женой). Князь Андрей оказывается внимательным, мягким и трогательным в общении с отцом, сестрой, сыном Николенькой. В душе у него таятся естественные потребности любви и добра. Но активный, деятельный по натуре князь Андрей живёт в замкнутом мире. Поэтому он страдает. «Потухший, мёртвый взгляд», в улыбке «сосредоточенность и убитость».

16 Перемены в тяжелом душевном состоянии Андрея начинаются с приезда Пьера, который, видя угнетенное настроение друга, старается внушить ему веру в существование царства добра и правды, которое должно существовать на земле. Окончательное возрождение Андрея к жизни происходит благодаря его встрече с Наташей Ростовой. Поэтичностью, прелестью веет описание лунной ночи и первого бала Наташи. Общение с ней открывает Андрею новую сферу жизни любовь, красоту, поэзию. Но именно с Наташей ему не суждено быть счастливым, потому что между ними нет полного взаимопонимания. Наташа любит Андрея, но не понимает и не знает его. И она тоже остается для него загадкой со своим собственным, особенным внутренним миром. Если Наташа живет каждым мгновением, не в состоянии ждать и откладывать до определенного времени момент счастья, то Андрей способен любить на расстоянии, находя особую прелесть в ожидании предстоящей свадьбы с любимой девушкой. Разлука оказалась слишком трудным испытанием для Наташи, ибо она в отличие от Андрея не способна думать о чем-то другом, занять себя каким-то делом. История с Анатолем Курагиным разрушает возможное счастье этих героев. Гордый и самолюбивый Андрей не в состоянии простить Наташе ее ошибку. А она, испытывая мучительные угрызения совести, считает себя недостойной такого благородного, идеального человека. Судьба разъединяет любящих людей, оставляя в их душах горечь и боль разочарования.

17 Когда Наполеон вступил в пределы России и стал стремительно продвигаться вперед, Андрей Болконский, возненавидевший войну после тяжелого ранения под Аустерлицем, идет в действующую армию, отказавшись от безопасной и перспективной службы в штабе главнокомандующего. Командуя полком, гордый аристократ Болконский сближается с солдатско-крестьянской массой, учится ценить и уважать простой народ. Если сначала князь Андрей старался возбуждать мужество солдат, прогуливаясь под пулями, то, увидев их в бою, понял, что ему нечему их учить. Он начинает смотреть на мужиков в солдатских шинелях как на героев-патриотов, мужественно и стойко защищавших свое Отечество. Андрей Болконский приходит к мысли о том, что успех армии зависит не от позиции, вооружения или количества войск, а от того чувства, которое есть и в нем, и в каждом солдате. Значит, он считает, что настроение солдат, общий боевой дух войск являются решающим фактором для исхода сражения. Но все-таки полного единения князя Андрея с простым народом не произошло. Недаром Толстой вводит вроде бы незначительный эпизод о том, как князю в жаркий день захотелось искупаться, но из-за брезгливого отношения к солдатам, барахтающимся в пруду, он так и не смог осуществить свое намерение. Сам Андрей стыдится своего чувства, но не может пересилить его.

18 «Неужели это смерть? – думал князь и вместе с тем вспомнил, что на него смотрят. Послышался взрыв, свист осколков, и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь». Он был ранен в живот. Символично, что в момент смертельного ранения Андрей испытывает огромную тягу к простой земной жизни, но тут же задумывается о том, почему ему так жаль расстаться с ней. Эта борьба между земными страстями и идеальной холодноватой любовью к людям особенно обостряется перед его смертью. Встретив Наташу и простив ее, он чувствует прилив жизненных сил, но это трепетное и теплое чувство сменяется какой-то неземной отрешенностью, которая несовместима с жизнью и означает смерть. Таким образом, раскрыв в Андрее Болконском многие замечательные черты дворянина-патриота. Толстой обрывает его путь исканий геройской гибелью ради спасения отчизны. И продолжить эти поиски высших духовных ценностей, которые так и остались недостижимыми для Андрея, суждено в романе его другу и единомышленнику Пьеру Безухову.

19 Во время болезни он неотступно думал о жизни и смерти. Его духовный путь продолжался, он искал последнюю истину, которая бы примирила его со смертью. Толстой передал мысли, к которым пришел его герой незадолго до своей кончины. Это мысли о любви, о Боге, о вечности. Они очень важны, они утешительны для князя Андрея. Новое и последнее знание князя Андрея особое знание и в слове не выражается. Но оно проявляется непосредственной реальностью действиями жизнью героя тем как он уходит из этого мира. Смерть князя Андрея убеждает присутствующих близких ему людей, что он узнал истину. Но не всех кто был рядом с ним, а только самых близких, чья любовь к нему позволила им проникнуть в суть происходящего: Наташу и княжну Марью.

Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения Пьер отвечал: — Да, да, согласен, — и с сияющей детской улыбкой, с открытой жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и, наконец, привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей-то басистый голос (глаза Пьера все были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился и т. п. Потом его опять повели куда-то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому-то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шепотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтоб он был проведен по какому-то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что-то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер, как во сне, увидал в слабом свете спиртового огня несколько людей, которые, в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него, и ему тотчас же опять надели повязку. — Теперь ты видел малый свет, — сказал ему чей-то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку, и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец-аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был один весьма важный сановник и один швейцарец-гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой стороны было что-то вроде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было семь больших, вроде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма. — Он прежде должен получить лопату, — сказал шепотом один из братьев. — Ах! полноте, пожалуйста, — сказал другой. Пьер растерянными близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение: «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил все, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно, чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтоб он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях, и, наконец про третьи, женские, перчатки сказал: — Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменщицу. — Помолчав несколько времени, прибавил: — Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых. — В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться, и произошло неловкое молчание. Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка, отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и, наконец, позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему. — «В наших храмах мы не знаем других степеней, — читал великий мастер, — кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое-нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающего, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества», — кончил он и, привстав, обнял Пьера и поцеловал его. Пьер со слезами радости на глазах смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело. Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения. Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость и записал столько же, сколько записывали другие. Заседание было кончено, и по возвращении домой Пьеру казалось, что он приехал из какого-то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни. His flavor text:

"Every cook"s dream wrapped up in a perfect bundle of metal and bolts. Too bad what he cooks up isn"t suitable for humanoid consumption. According to Jard "s notes, he intends to make this little guy for his friend,

Комментарий от laural

I love this pet! He is my favorite of all the pets in world of warcraft, I just think he"s so funny. I wish he played fetch with the Мячик для игры but alas he does not seem to want to go get them, though he does turn to look at them when I toss them around Stormshield.

Комментарий от Skullhawk13

If you keep him out as your main pet, keep in mind he will occasionally stop to smell the flowers, and will take his sweet time to catch up and let you cook. I highly advise keeping him on the action bar spot formaly reserved for your cooking fire, as it will let you quickly get him, rather than have to walk over to him like a peasant.

Комментарий от GrahamCracker

Best Pierre strategy you"re going to get.
Go to Draenor, pick/choose a fight with ANY pet (besides Legendary ones, like in Tanaan , cause that"s just insta-suicide since Pierre kinda sucks) So have Pierre as the first to fight/default/1st slot, then in 2nd slot a LVL 1 Battle Pet and then another Good level 25 in 3rd slot (Be sure to not fight Critters (as they are immune to sleep/stun etc) and have him cast Food Coma . this will put the enemy to sleep for 2 rounds, enough time to swap out Pierre , bring the LVL 1, have it attack and then swap back to Pierre or your 3rd slot LVL 25. you will gain 5-8 lvls per battle, until about level 13 then 2-3 lvls until about 18, and after that, if you have The Menagerie at your Garrison, just throw a few of those Any Pet stones you get for doing your Daily Pet Battle and voila, you just got that sweet, rare quality that just dropped in that raid a couple hours ago to a lvl 25 Beefcake.